Курьер - стр. 7
– Так ты точно угодишь в Дервиши или того хуже – попадешь в Курьеры, – усмехнулась леди, – идём со мной, я знаю средство.
Женщина взяла оторопевшего Крама за руку и потащила в дальнюю палатку. Юноша механически повиновался. Мысли в мозгу исчезли, их поглотила страсть. Неуправляемая, неистовая.
После яркого солнца, мрак палатки был практически непроглядным, лишь где-то в глубине сверкнули белизной длинные ноги женщины, раздался ее призывный шёпот:
– Смелее, иди ко мне…
Она повернулась спиной к юноше и наклонилась, задрав подол. Исподнего на ней не было, а ягодицы манили своей округлостью. Крам провел рукой по нежной коже. Доселе он не был искушён и не познал тайны бытия, поэтому сейчас весь мир для него исчез. Исчез со всеми своими правилами и запретными табу, сейчас она была его миром, его Вселенной. Пальцы юноши судорожно распутали узел на штанах. Крам шагнул ближе, обнажая достоинство, его рука легла на стан женщины, и побежала вниз, повторяя ее формы. Женщина томно вздохнула. В этот момент сильнейший порыв ветра сдул палатку, солнечный свет ударил по глазам. Зазвенел мат и посыпались проклятия, а потом Крама вырубило.
Глава 2
Кристалл правды
Очнулся Крам в каменной комнате с узким смотровым окном под самым потолком, с толстой решеткой, режущей уличный свет на ровные прямоугольники. В лучах света, падающих на искосок, медленно парили частички пыли.
«Свет сверху, падает почти под прямым углом, я где-то в подвале…» – мысль отдалась дикой острой болью в затылке.
Глаза резал контраст света окна и полумрак подземелья, юноша несколько раз моргнул и потер веки, пытаясь оглядеть свою новую обитель. Камни, из которых была сложена стена древнего каземата, покрывали слизь и мох, результат вечной сырости. Несмотря на уже вовсю разгулявшуюся весну, тут было зябко. Тело ныло, головокружение граничило с тошнотой. Соломенный тюк, на котором он лежал, пропах гнилью и плесенью. Юноша попробовал пошевелиться, тело повиновалось, но каждое движение давалось с болью. Он сел. Мрак постепенно отступал, по мере того, как глаза привыкали к темноте. Четвёртой стены в камере не было, ее заменяла плетёная из толстых прутьев решетка. Сквозь которую было видно коридор и камеры напротив. В одной из них что то зашевелилось.
– Ба!!! Смотрите, кто очухался. Герой любовник.– голос был противным, как скрип железа по стеклу.
– Ну и как она, жена посла Ватерсити?
Крам вспомнил что произошло и с досады саданул кулаком по тюку с сеном.
– Ну, не томи, поделись подробностями, – продолжал незнакомец из камеры напротив,– а то мы тут все сплошь грабители да убийцы. Не самые веселые истории привели нас сюда. Если не считать Крошку Билли, у него просто Идраком крышу снесло. Не совладал с даром, но зато из именитых. Убить не убили, но от народа сюда спрятали.
Правда Билли?
В ответ что то забурчало в дальнем углу коридора.
– Филарет, а он смазливый? – Спросил кто-то слева.
– Лапоть, лаптем, но мордашка ничего, – ответил заключённый на против.
Где-то загоготал ещё один заключённый. Краму захотелось жахнуть в назойливого соседа огненным копьем, но вблизи не было источника тепла. Факел, освещающий каземат тусклым мерцанием, был слишком далеко, а колдовать через собственное тепло, ему не очень хотелось, в памяти были живы истории о закоченевших в одночасье магах, не рассчитавших тепловые потери при исполнении заклятья, юношу и так трясло то ли от озноба то ли от нервного истощения, но Идрак расцвел на ладони ярко оранжевым цветком.