Куплю свое счастье - стр. 10

- Нет, я все-таки не верю, что Феликс с ней… У него же такие девицы всегда были?

- Ну, Роман Игоревич… как говорится, и черная икра надоедает, и трюфели, и стейки.

- А что не надоедает, Стрелец? Есть что-то, что не надоедает?

- Секс?

Усмехаюсь. Секс! Если бы…

Не видел Илону больше трех недель, и вообще, ничего не было больше трех недель. И ничего. Прекрасно себя чувствую.

Спокойно обхожусь.

Стрелец, кажется, удивлен.

- Тогда не знаю. Может, любовь?

- Это что такое?

- Ой, Роман Игоревич, это такая неприятная болезнь. Не дай вам Бог заразиться, уж тогда я посмеюсь.

Он и правда ржет как конь.

Любовь – болезнь?

Возможно. Болезнь, которую создали люди. И от которой, якобы, нет лекарства.

Да уж!  И чего только не придумает человечество, чтобы оправдать свои слабости!

Так. Ладно. Не до философии сейчас.

Надо понять, что делать.

Не могу до конца поверить в то, что этот мышонок с коляской и есть пассия Феллини, которая отправляла ему фото беременного живота.

Как он с ней сошелся? И, главное – что он в ней нашел?

Нет, конечно, Стрелец прав. Она красивая. Да, я признаю. Пусть запущенная, неухоженная. Но красивая.

Но чтобы Феликс! Мой Феликс! Мой непутевый брат, который привык брать лучшее, снизошел вот до этого?

С другой стороны, я же сам признал – она как чистый лист, из нее можно сотворить звезду – умелый стилист, визажист, фотограф, и фото можно в глянец!

Может, Феликс и встретился с ней при обстоятельствах, когда она выглядела более презентабельно?

И все же в моей голове не укладывается.

Разница семь лет! Она старше! Она не в его вкусе!

И не в моем.

Зачем?

Опять же, что я о них знаю? Может быть, у них было один раз? Ну, Феля мог в неадеквате это сделать. Поэтому потом и не реагировал на сообщения с пузом.

А может она всем, с кем спала эти фото рассылала и малышка вовсе не от моего брата?

Так, ладно, Вишневский, хватит играть в «угадайку», будет тест ДНК, будем думать, что делать!

Заскакиваю в машину.

- Коля, домой давай.

Закрываю глаза. Вижу ее лицо. Тонкие черты лица, большие глаза, заплаканные, красные, воспаленные. Пухлые губы дрожат.

«Идите вы, знаете куда?» - усмехаюсь.

Знаю, детка, знаю… Хотя, какая ты детка? За тридцатник уже. Совсем не девочка.

 Моей Илоне двадцать пять. Самый сок. Кстати, нужно поехать к ней. Расслабиться.

Почему-то мне хочется, чтобы эта девочка в коляске, которую блондиночка называет как мальчика Алёшкой не имела никакого отношения к моему брату. Причины такого желания я пока понять не могу.

Может, мне не нравится сама мысль о том, что мой брат мог иметь отношения с этой девушкой?

5. Глава 4.

АСЯ.
Не люблю ходить в детскую поликлинику.

С самого Маруськиного детства не люблю. Вернее, с тех пор как я стала мамой Маруськи. Мамой, не мачехой.

Я всегда старалась быть настоящей мамой для дочерей Льва. Правда, со старшей мы не сразу контакт нашли.

А вот с Марусей…

Ей явно не хватало матери. Ей надо было кого-то обнять, посидеть у кого-то на коленях, «поточить» носы, посмеяться, да и поплакать…

Когда годовалый ребенок остается без мамы – это очень грустно.

Первая жена Льва – Альбина - ушла неожиданно. Банальный аппендицит.

Лев рассказывал, что она была очень терпеливая. Когда Муську рожала, он с ней в роддом пошел, так она за него переживала больше, чем за себя. Даже не крикнула ни разу, хотя было больно – терпела.