Куплю маму для сына. Дорого - стр. 3
– Мамочка, – шепчет малыш, раздирая всю мою уверенность в том, что я поступлю правильно, в клочья. Прижимаю к себе крошечное тело, уже точно зная, что сейчас я наживу себе кучу неприятностей на мою толстую по мнению мамы задницу. Авокадо мне теперь будет только сниться, потому что в обезьяннике не подают таких изысков.
– Интересненько. Мама? Почему ребенок говорит что вы его мать? – теперь сотрудник смотрит на меня с подозрением.
– Откуда мне знать, – нервно дергаю я плечом. Мальчик прячется за моей спиной и я чувствую его тепло. – Может перепутал?
– А может ты так решила избавиться от немого пацана? Кто ж вас теперь разберет. Вы то «Я ж мамки». А то кукушки.
– Что вы несете, я бы никогда… Да я мечтаю стать матерью. Вы… Что бы вы понимали, несчастный человек, не имеющий понятия о простом человеческом участии, – сжимаю кулаки. Мальчик за моей спиной тихо поскуливает.
– Ребенка сейчас заберут, а вы задержаны до выяснения. И давайте без глупостей, – поднимается со своего стула лейтенант, нажимает на кнопку на селекторе. Время мне кажется жеваной жвачкой. И я смотрю на открывающуюся дверь, в которой появляется строгая женщина. И понимаю, что найденыша ей не отдам. Никому не отдам.
– Мама, – шепчет малыш, цепляется за мои чертовы дешевые треники как обезьянка. – Мама, медвежонок, его будут звать Пузан. Пойдем домой. К папе. Он хороший. Мама. Он очень хороший. Правда. Ты же вернулась? Насовсем? А няня Бу говорила, что ты теперь ангел.
Легкие детские слова рушатся на ошалевшую меня бетонными плитами.
– Пойдем, малыш. Твоя мама тебя тут подождет. А ты мне расскажешь, про мишку своего. Он у тебя красивый и дорогой. Тебе его кто купил? – тетка улыбается, но взгляд у нее остается ледяным и колким.
– Мама, – улыбается ребенок открыто. Его сейчас у меня заберут. Заберут.
– А зовут тебя как? Имя свое ты знаешь? – тетка профи. Мне нужно сейчас, вот прямо сейчас доверить профессионалам ребенка, разобраться с недоразумением и просто уйти.
– Руки от ребенка уберите, – рычу я, вопреки всем воплям голоса разума, раздирающим мою голову болью.
– Мама знает, – улыбается малыш. Берет меня за руку.
– Я не знаю, – шепчу я. Боже, может у меня шизофрения, и я просто сейчас брежу? Ну не бывает же так в реальности. В нормальной реальности здорового человека.
– Мамочка, ну как же? Я Тима. Тимофей Мерзлов. Ты забыла да? Там на небушке память исчезает? Как мой голос, да?
– И вы Мерзлова, так? – пробивается мне в сознание голос лейтенанта. – Маргарита Макровна Мерзлова. Паспорт ваш?
– Мой, – очумело киваю я. – Но… А, это розыгрыш, да? Камера тут где-то скрытая? А вы артисты, блин, – хихикаю я тупо. Ну а как иначе можно еще объяснить творящийся вокруг дурдом. – А я смотрю погоны у вас пришиты плохо, – в один прыжок оказываюсь возле пранкера. Но как у них получилось все так обставить? И я то повелась. Вцепляюсь пальцами в погон со звездочкой. Треск раздается, когда парень отшатывается. И погон в моей руке остается. Смешно.
– Эй. Ты чего творишь? Нападение на сотрудника. Лидия Павловна ребенка уберите, не надо ему видеть… И с дежурки ребят сюда пришлите. Баба то буйная, может под наркотой. Эх, эти богатейки совсем берега теряют. Ребенка меняют на дурь.
– Эй, вы чего? – удивленно шепчу я, когда двое дюжих парней врываются в кабинет и бросаются ко мне. – Шутка затянулась. И не весело вообще. Какая дурь? Я за авокадо шла вообще. И на работу мне завтра, там у нас придут котят прививать.