Культурология. Дайджест №3 / 2016 - стр. 20
Возврат интереса к постановке вопросов, известных с давних времен, их своеобразная «реанимация» может быть, полагает автор, связана с тем, что в свое время они не нашли (и, возможно, объективно не могли найти) в полной мере адекватного, удовлетворительного разрешения. «Человечество в той или иной форме сохраняет память о своих героях, мечтателях, первопроходцах, каждый из которых в чем-либо продвинул нужные события, открыл новые качества и грани человеческого характера, осуществил высокую мечту, постиг или помог постичь истину…» (с. 37). Эта память человечества нашла свое выражение, в частности, в создании различных образов сверхчеловека. «При этом в создании образов собственно сверхчеловека выделялись представления о том, какова при этом есть (должна быть) истинная, аутентичная человеческая природа в ее высшем проявлении, развитии и совершенствовании» (там же). Говоря о человеке и проблемах его бытия, его сознании и его установках, мы опираемся, как отмечает автор, на неоспоримую истину – наличие у человека личности, формирование, становление и развитие которой является «культурно-историческим завоеванием» человека, «что и обусловливает для него возможность именно сознательного отношения к себе как к человеку, а также означает осознание им подлинной реальности своего “я” и определенным образом формирует и окрашивает способность не только познания окружающего мира, но и самопознания» (с. 41). Именно личность как особая структура, замечает автор, образует неповторимость соединения в сознании человека действительного и возможного, вероятного и невероятного, данного и должного, реального и потенциального. «Все это показывает важность активности формирующего личность сознания, которое определяет, выстраивает должный порядок бытия человека и помогает ему реализовать этот достойный его порядок» (с. 42). Автор подчеркивает, что поступательное движение развития и общества, и человека, а также его представлений о мире и о себе, не является единственно возможным, как бы гарантированным человеку, «и человек не может забывать о подстерегающих его опасностях нисхождения в своем пути к развитию, об угрозе деградации и вырождения» (с. 44). Именно в силу этого проблема человека, который во многом сам выбирает себе идеал, не перестает быть актуальной во все времена. «Это человеческое умение выбирать и формулировать себе идеал определяет и содержание человека, и характер развития общества» (там же). В то же время, замечает автор, странность или несвоевременность предлагаемого разговора о сверхчеловеке в современном обществе может не только ощущаться, но особо наглядно выступать (представляться таковой) в контексте очевидного состояния современного общества и самого́ современного человека. Это оказывается возможным «ввиду распространенных ныне форм некоей общей “порчи социокультурного контекста”, в частности ввиду превышения допустимого уровня дезориентации сознания и невротизации психики, что вызывается несовпадением естественных (и привычных) ритмов жизнедеятельности человека и темпов развития информационно-технических качеств среды» (с. 47–48). Кроме того, как это представляется очевидным для многих, отмечает автор, о каком сверхчеловеке может идти речь в условиях психосоциальной нестабильности, «когда и нормальная по-человечески осуществляемая жизнь порою требует от обычного человека сверхусилий, сверхвыдержки, сверхизобретательности?» (с. 48). Эта необходимость проявления сверхусилий в условиях микрозначимых по большому счету обстоятельств дезориентирует сознание и волю «