Культурология: Дайджест №3 / 2009 - стр. 13

Весь мир казался поэту или художнику эпохи барокко узором сложных сравнений и сопоставлений, клубком неразгаданных связей. «Украшения становились иероглифами, знаками; эмблемы постепенно переходили в аллегории, аллегории возвышались наконец до “Символической метафоры”. Мир и был в их представлении метафорой, непрестанно открывавшей новое своим адептам», – отмечает И.Н. Голенищев-Кутузов (2, с. 347). Заслуживали внимания лишь те произведения, в которых проявлялась острота ума, сочетающая неожиданное и необычайное. Композитор Сеиченто вызывал изумление и восторг, его привлекал сложнейший контрапункт, величественные, грандиозные музыкальные метафоры.

Зачинателем одного из направлений барокко в Италии был неаполитанский поэт Джамбаттиста Марино (1569–1625). Марино и «маринисты» не воспевали неземные достоинства Донны, они писали о реальных женщинах и превозносили их, не идеализируя. В сборниках лирических стихов Марино преобладает сонет и другие ренессансные поэтические формы. Главную роль поэзии он видел в том, чтобы поражать, удивлять и очаровывать читателя. Выдумка его бесконечна, изобретательность неистощима. Кто не способен удивить, писал Марино, пусть отправляется к скребнице, его место в конюшне, а не на Парнасе.

Стихи Марино мелодичны, ритмы их разнообразны. Поэт владеет всем богатством поэтических приемов. Кроме метафор, он прибегает к аллитерациям, к антитезам, ассонансам и т.д.

Выше всех своих произведений Марино ставил огромную (40 тыс. стихов) поэму «Адонис». Поэма представляет собой лирическую кантату с многочисленными авторскими отступлениями, вставными эпизодами, развернутыми пейзажными описаниями.

Марино обработал мотивы античных поэтов, а также Полициано и своего любимого итальянского поэта Саннадзаро (1456–1530) и создал произведение, красочное и оригинальное по стилю.

С молодости Марино был знатоком и любителем живописи и музыки. Поэт много пишет о взаимосвязи искусств. Поэзию он определяет как говорящую живопись, живопись как молчаливую поэзию. Все искусства, постоянно подчеркивает Марино, должны возвышать и облагораживать души людей.

Марино провел в Париже восемь лет и стал как бы звеном, связующим итальянскую культуру с французской. Его творчество оказало влияние на формирование прециозного стиля во Франции. Из Италии и Франции новая поэтическая мода перекинулась на Англию, где возник так называемый метафизический стиль, английская разновидность барокко.

Н. Буало вынужден был признать, что новый стиль оказал влияние не только на архитектуру и поэзию, но и на все виды и жанры искусства. В «Поэтическом искусстве» Буало писал:

Новые эстетические идеи буквально носились в воздухе. Сейчас трудно сказать, кто первым, испанец Грасиан или итальянец Тезауро, выдвинул новые категории эстетики, кто первым объявил, что античная поэтика не в состоянии объять все явления искусства и особенности эстетического познания мира. Во всяком случае Балтасар Грасиан-и-Моралес (1601–1658) первым опубликовал свою работу «Остроумие, или Искусство быстрого разума» (1642), в которой он ставит задачу на множестве примеров из разных литератур изучить «природу остроумия» и преобразовать литературную критику своего времени. По мнению Грасиана, эстетика – наука, отличная от логики. Эстетическое познание есть познание интуитивное по своей природе. Оно открывает новые возможности познания действительности. Древние, писал Грасиан, нашли законы, управляющие логическим познанием, они создали и разработали систему силлогизмов, но она непригодна для «острого разума». Древние признавали, что «острый разум» свойствен только гениям, и восхищались его проявлениями, но не определили законов, которым он следует. Если возможно найти правила силлогизма, то вполне возможно найти их и для кончетто (остроумного замысла). Сегодня необходимо создать теорию быстрого ума, творческой интуиции, способной проникать в сущность отдаленных предметов и явлений, мгновенно комбинировать их и сводить воедино. Грасиан определял «остроумие» как акт познания неведомого с помощью интуиции (2). Термин «вкус», встречающийся у испанского теоретика, означает особую способность эстетического суждения, отличного от суждения логического. По мнению многих исследователей, идея Грасиана о «вкусе» стала одной из наиболее плодотворных идей, подхваченных эстетикой Нового времени.