Культурные особенности. I. Отпуск на «Счастье» - стр. 12
От иллюминатора и проплывающих за стеклом чудных ярко-радужных пейзажей Эрвина оторвал взрыв хохота за спиной. Парень оглянулся, окинул взглядом салон, ряды кресел и сидящих людей. Заметил красную, как рак Ирину, матроса Пабло ДаКосту, худого и взъерошенного куда больше обычного и бравую Пегги, лениво развалившуюся в двух креслах зараз, закинув за голову стальные, бронированные руки. Та ухмылялась, щеря жёлтые зубы в потолок. Хохот затих, Эрвин дернул лицом. Похоже, пока он спал, прочие пассажиры отмякли, отогрелись в тепле салона и начали развлекать себя, как могли. Извечной забавой людей, оставленных по недосмотру начальства без дела.
«Разберись, кто круче в этой песочнице», именно она. С постоянным составом команд – флотские, против десантуры и полугражданские волонтёры впридачу. Судя по взъерошенному куда больше обычного Пабло ДаКосте и довольно скалящейся Пегги – утихший хохот означал конец первого раунда. Который флот с треском проиграл. Но не расстроился, огляделся и заметил рядом нового противника.
– Ира, вытри лицо, у тебя все щеки в разводах … – улыбнувшись, сказал он с притворным сочувствием. Ирина, приняв это все за чистую монету, благодарно кивнула. И впрямь, та гадость, что Эрвин жёг для тепла на вымороженном поле космопорта, осела на лбу и щеках разводами серой сажи. Ирина, конечно, в порядок себя привела, насколько позволял примитивный санузел экраноплана, но полностью горелую дрянь не одолела – копоть въелась в лицо тонкими, затейливыми полосами. Флот понял что новая жертва заглотила крючок и выдал подсечку:
– А лучше не надо. Разводы у тебя – класс, прямо, как у туземной красотки. Один в один.
– Точно, – подхватил другой, – на левой щеке спиралька, на правой – треугольник. И круг. Да ты у нас горячая штучка…
– Чего? – взревела Ирина, разом вспыхнув. Руки невольно дёрнулись в поисках что-нить тяжёлого в ладони. Не нашли, а то шутникам пришлось бы туго. Но те отлично знали, что ничего убийственного в экраноплане нет и выдали добивающий:
– На левой щеке спиралька – точь в точь страсть на местном языке, а треугольник – нежность… Судя по линиям ты у нас не девка а клад…
Ирка замерла, старательно делая вид что её здесь нет и вообще. Но «Не кормить тролля» – тактика хорошая лишь если тролль один. Несколько вполне могут прокормить сами себя синергетическим эффектом. Хохот продолжился. Эрвин встал с кресла. Рывком. Ковровое покрытие на полу – старое, грязное, протертое, но звук шагов прятало хорошо. ДаКоста сидел к нему спиной, ничего не замечая, и разливался. Как глухарь на току…
– Совсем туземочка. И полоска на лбу…
Короткий сухой лязг. Флотский складной нож клацнул пружинами над ухом матроса. Щёлкнул, блеснул на миг тусклым лезвием и спрятался обратно, в роговую рукоять. ДаКоста вздрогнул и подскочил. Майорьша засмеялась в кресле. Звук был каркающий, злой хотя улыбалась Пегги вполне добродушно.
– А полоса на лбу означает, что у девки есть парень. А точки там же – это, ребята, глубина в метрах. На которую он тебя, ДаКоста, зароет, если не заткнёшься. И одно без другого не рисуют никогда, так что вы, парни там осторожнее на берегу… – Пегги хохотнула еще раз … – Знаки разглядывайте.
Хохот замолк, лишь ДаКоста – как с гуся вода – оскалился. Весело, унывать он, похоже, совсем не умел и переход разборки «кто круче» со слов на ножи ему сейчас был не нужен. А то с ножей до стволов совсем рядом, а там и ядерная бомба недалеко. Или что покруче, вроде корабельных ударных торпед «свет разума».