Культура семейных отношений - стр. 52
осуждать, ни укорять.
Глава четвертая. ДЕТИ
Зачем они в семье – дети? Сколько их должно быть? Как к ним относиться? Социологи обнаружили, что немало взрослых эти вопросы решают сегодня через призму собственных интересов. Существует взрослая жизнь с ее собственными заботами, увлечениями, задачами и целями и существуют дети и связанные с ними совсем иные задачи, цели и заботы. И то, и другое для сегодняшних родителей далеко не всегда совместимые вещи. Поэтому вопрос о том, сколько должно быть детей, в конечном счете решается чисто практически – намучились с первым ребенком или насмотрелись, наслушались, как мучаются другие, и пришли к единодушному мнению: с нас довольно.
Вопрос, заданный социологами: «Как вы относитесь к детям?» – поставил многих людей в тупик. Оказывается, мало кому приходит в голову сознать для себя собственное отношение к своим настоящим или будущим детям. «Как относиться к тому или другому поступку ребенка?» – об этом задается множество вопросов учителям в школе, пишутся письма в журнал «Семья и школа». Но как относиться не к поведению детей, а к самим детям? Таких вопросов нередко вовсе не возникает.
Как отношусь? Люблю его. Бывает, нашкодит – накажу.
Или другой ответ:
Намучилась я. Иногда после какой-нибудь проделки, думаешь, уж лучше бы его совсем не было. А потом проходит боль и клянешь себя за такие мысли. Как бы я без него…
Но быть может, не только к любви или нелюбви сводится наше отношение к детям? В конечном счете, оттого, как мы к ним относимся, зависит и характер нашего общения с ними, способ реагирования на те или иные их слова и поступки, наше эмоциональное состояние, которое во многом определяется нашими взаимоотношениями с детьми.
Здесь и встает основной вопрос, с которого начался наш разговор, – «Зачем дети в семье?»
Мальчишка оседлал палку и мчится на воображаемом коне через поляну. Грациозный наклон, поворот, прыжок через кочку, призывное лошадиное ржание.
Тпрр-р-р… Стой! Стой!
Но лошадь взвивается в небо и, почти опрокидывая седока, гарцует секунду на задних ногах. Еще прыжок, еще и, усмиренная, она ровным шагом тяжело идет обратно.
Мама! Она теперь слушается меня!
Хорошо, сынок, пусть слушается.
А мальчишка, кажется, и не заметил, что мама отмахнулась от него или растерялась и не смогла найтись, что сказать в ответ. Он снова поглощен своей палкой-лошадью и мчится дальше, опять к лесу.
Удивительно разные эти дети. Но в том, как умеют они входить в мир, как умеют встречаться с ним – они одинаковы. Они гениальны. Детской простоте и естественности можно позавидовать. А можно начать учиться у них.
…«Человек в футляре» – так его называли все, кто знал. Занимался он наукой, считался хорошим ученым, у которого остро не хватало времени и, возможно, поэтому бежал шумных встреч, долгих общений с людьми.
Но прошло пять лет, и знакомые перестали узнавать его. Озорной, готовый на неожиданные каламбуры, раскованный в общении, он в считанные минуты мог привести любого человека в счастливое состояние. Ничего похожего на прежнюю замкнутость, угрюмость и необщительность в нем не было и в помине.
Разгадка оказалось простой. У него родился сын. С самозабвением уходил он раньше в свою научную работу. С тем же самозабвением он ушел в общение с ребенком. За пять лет с него слетели все зажимы и страхи, которые держали его в стороне от общения с людьми. А то, что открылось теперь, удивляло всех родных и близких, да и его самого тоже.