Кулон Левиафана - стр. 2

Этот парень ездит по всему городу, может быть нам стоит последовать за ним? Вдруг он приведет нас к чему-нибудь интересному? Находясь в предвкушении чего-то необычного, мы покидаем этот скучный обыденный пейзаж и устремляемся вдоль улицы вслед за ним.

Аккуратно приземлившись на багажник у него за спиной, мы расслабляемся и, опустив свисающие у заднего колеса ноги, то и дело рассматриваем проносящиеся мимо дома. Все они кажутся нам какими-то одинаковыми, как будто бы сделаны под копирку, по одному и тому же макету. Их серый цвет нагоняет тоску, и заставляет все стены разных домов сливаться в одну огромную стенку.

Проехав пару перекрестков, он поворачивает направо и тут же резко заканчиваются высокие дома. Мы словно вместе с ним сейчас попали в другой мир, так ловко перемахнув через границу. Глядя на одноэтажные дома из дерева и кирпича, у нас возникает ощущение того, что город Фарстон закончился, но это не так. Этот бедный район был одной из его составных частей, но местные частенько называли его «захолустьем». Так четко распределяя границы, о которых я уже сказал выше, как в химической формуле отделяли одно вещество от другого.

Пока мы рассматривали дома, почтальон занялся своим делом. А именно открыв сумку, он стал расшвыривать газеты одну за другой, проезжая мимо очередного дома, даже не удосужившись, остановится и попытаться опустить хотя бы одну газету в предназначенный для нее ящик. Мешок стал пустеть, газет становилось все меньше и нам уже показалось, что дома в этом городке закончились. Однако заглянув в сумку, мы видим на ее дне еще одну последнюю газету. Но для кого она предназначена? Неужели он решил оставить ее себе?

Нет, проехав до конца улицы, он остановился у хрупкого старого мостика, чтобы перевести дух. Заглянув к нему через плечо, мы наконец-то замечаем, для кого была предназначена эта последняя газета. И судя по лицу парня, это был единственный не приятный для него момент в этой работе. Этот трехэтажный особняк, стоящий в самом конце города на маленьком островке, посреди небольшой речки, с единственным ведущим к нему хрупким мостиком.

Сделав глубокий вдох, он садится обратно на велосипед и, крутанув педали медленно и осторожно, заезжает на этот хлипкий мост. Деревянные доски начинают скрипеть под колесами, но он и не думает останавливаться. А все едет и едет, и уже оказавшись на середине, слышит резкий скрип под задним колесом, над которым сидим невидимые мы. Но доска, напрягшись, выдерживает и он с облегчением в очередной раз пересекает это каждодневное препятствие.

Проводив почтальона взглядом обратно к мосту, мы вновь поворачиваемся к забору. Наше внимание привлекает этот большой старый дом. Заметив дыру в заборе, мы проскальзываем сквозь нее и оказываемся на чахлой давно заросшей лужайке, возможно когда-то давно блиставшей своим великолепием, собственно как и сам дом. Но эти дни ушли в воспоминания, растаяв как дым, как ночной туман, поднимающийся над гладью реки. И сейчас нам лишь остается только гадать, каким он был на самом деле. Этот уютный большой особняк, построенный для проживания в нем счастливой семьи.

Кстати о семье, у каждого дома есть семья, но не у каждой семьи есть дом. В этом доме на острове когда-то жила семья Олбрайтон. Муж, жена и их маленькая дочь Кэти. Но после несчастного случая на дороге, унесшего с собой жизни обоих родителей маленькой скромной и очень замкнутой девочки. Дом опустел, печаль охватившая всех его обитателей, очень скоро начала нарастать и распространяться вне стен дома. Охватывая все новые и новые территорий, поглотив собой весь этот когда-то прекрасный остров и забрав из него все краски, оставила лишь серые тени.