Кулачник - стр. 18
В девяностых такие разговоры были короче. Иногда с табуретом или пластиковой бутылкой с водой. Этот лейтенант тоже борзеет, но в меру, без наезда. Значит, или сам еще не понял, кто я, или закон стал работать хоть как-то, что на него оглядываться. Но расслабляться все равно нельзя.
– Ты кто по жизни? – вдруг спросил лейтенант, буравя меня взглядом.
– Смотря кто спрашивает, – ответил я спокойно.
Он промолчал, закрыл папку. Ответы ему не нравились, хотя виду ментеныш не подал. Взял телефон, поднял трубку.
– Готов? Заводи.
Через минуту в комнату ввели Магу. Он был другим. Не тем, что стоял передо мной у клуба, надутый и злой. И не тем, что угрожал ментам братьями. Сейчас он двигался осторожно, потупив взгляд. Видно, что опера свое дело знают и хорошенечко его обработали.
Мага покосился на меня и тут же отвел глаза. Плечи у него опустились, лицо вытянулось. Он уже не был бойцом, скорее учеником, которого поставили в угол.
– Узнаешь красавца? – лениво спросил опер.
– Это он, – охотно затараторил Мага. – Он первым полез! Пистолетом угрожал! Я только защититься хотел…
Я молчал, перебивать не стал. Надо ж так в лоб самого себя хоронить. Я про Магу.
Опер перевел на меня взгляд, будто только теперь вспомнил, что я тоже в комнате.
– Что скажешь, Ефимов, человек дает показания, – проговорил он, побарабанив пальцами по столу. – За дачу ложных показаний об ответственности знаешь?
Я не отреагировал. Краем глаза заметил, как Мага вздрогнул. Видно, за дверью ему в ярких красках обрисовали перспективы отказа от сотрудничества с правоохранителями. Наверняка успел представить себе этап, и зону где-нибудь в Магадане, с вышками и холодным ветром по утрам.
– Ствол, значит, у него был? – уточнил лейтенант.
– У него, – торопливо согласился Мага. – Он достал…
Молчание затянулось. Я вздохнул, сложил руки на столешнице и уставился на опера.
– Подними видео. Все увидишь сам.
– Поднимем, обратимся к владельцу помещения, когда возбудим уголовное дело, а пока…
– Так обращаться к владельцу не надо. Мага, вы же писали с пацанами, – возразил я спокойно. – Покажи лейтенанту запись с телефона. Я подожду, нет проблем.
Опер хмыкнул, аж на щеках румянец вспыхнул. Мага замер, как будто понял, что с этого момента от него ничего не зависит. Я видел, как в нем борется страх перед статьей, но глубоко внутри к нему приходило понимание, что он опростоволосился, поддавшись давлению ментов. Как итог – сам себя оговорил. Повесить на нас было нечего.
Я смотрел на опера. Он с деланно невозмутимым видом закрыл папку. Несколько секунд молчал, сжав челюсть, скрипнул зубами.
– Вины, значит, не признаёшь, Ефимов?
– Нечего признавать, – коротко бросил я.
Понял, что видео никто не будет смотреть.
Заметил, как лейтенант косится на майора. Тот, кстати встал, взял сигареты и пошел на перекур. Когда дверь за майором закрылась, лейтенант шумно выдохнул.
– Свободен, Ефимов. Будут вопросы – вызову.
Лейтенант достал мобильник, посмотрел на экран, как будто проверял – звонил ли ему кто-нибудь или нет.
Я встал, не спеша. Прошел по коридору, где встретился с тем самым майором. Он посмотрел на меня внимательно, словно сверяя лицо с памятью.
– Интересно держишься, – сказал он негромко. – Я таких знал. Да не осталось теперь никого… – Помолчал, помял пальцами сигарету. – Дорогу кому перешел?