Кукольная королева - стр. 64
Свет и тьма всегда считались сильнейшими стихиями из шести. И маги знали, как меняют бой место и час, в которые он проходит.
– Могу снова повторить, что раскаиваюсь. Даже потрачу оставшиеся часы на сон, дабы завтра не раздражать тебя своим присутствием.
– Это же отвратительно, ты хоть понимаешь?! Ты совратил девушку…
– Джеми, братишка, до меня её уже не раз успешно совращал муж.
– Ты представляешь, каково мне в этот момент?! Замыкаться в себе, сидеть в темноте и знать… знать, что ты… в моём теле… занимаешься… этим!
– Мог бы не замыкаться. Учился бы заодно.
– Ты!..
Ответить посмеивающийся Алексас не успел – бедро обжёг жар нагревшегося металла.
На ходу вытащив из кармана двустороннее зеркальце, он откинул круглую крышку; поймав луч фонаря, полированное серебро бросило на мостовую жёлтую монетку светового зайчика.
– Что стряслось, Найдж?
Вместо отражения законного владельца в зеркальном стекле замаячили обеспокоенные глаза мага. Странно близко. Любой, кто использует двусторонние зеркала, быстро учится, на каком расстоянии и под каким углом их держать, чтобы собеседнику не пришлось заглядывать тебе в ноздри или любоваться твоими зубами с точки, откуда их привыкли рассматривать только лекари.
– С вами всё в порядке?
Зазеркальная картинка дрожала так, будто в преддверии оперы Найдж вылакал бутыль любимого «белого дракона».
– Лучше не бывает. Так что стряслось?
– Вы не видели Бэрри, когда уходили?
– Мы видели, как они… говорили с Герландом, – помедлив, ответил Алексас. – Потом ушли.
– Она пропала. Мы не можем её найти.
Мерный ритм, в котором шуршали по брусчатке пружинистые мальчишеские шаги, на очередном повороте сбился в рваную триоль.
– Может, – свернув в переулок, сказал Алексас, – она всё же решила…
– В опере её нет. И не было. Я проверил.
– Когда она исчезла?
– Убежала от Герланда сразу после их ссоры. Он решил, что она хочет побыть одна, с тех пор…
– С тех пор?! Несколько часов прошло, раньше не мог меня вызвать?!
– И чем бы ты помог?
– Уж точно не… занимался тем, чем занимался, пока моя сестра, возможно, где-то…
– Тихо, тихо. – Зеркало Найджа затряслось, беспорядочно выхватывая то русые волосы, то лампу за его плечом; этот хаос сменился лицом магистра, чтобы привести в гармонию зазвучавший за стеклом голос и отображаемую картинку. – Не творите глупости, мальчики, ладно? Я знаю, более всего вам сейчас хочется оббегать весь Хёх в бесплодных поисках, но возвращайтесь домой. Нашей магии подвластно большее, чем вам.
– Торнори-энтаро, вы уверены, что…
– Ждём. Вас. Дома.
Непреклонность финальной точки подчеркнул щелчок, с которым кто-то по ту сторону стекла хлопнул зеркальной крышкой.
Алексас смотрел в серебряную гладь, даже когда белобородое лицо утонуло в непроглядной черноте. Даже когда уснувшая магия рассеяла проявленную чарами картинку, отразив сощуренные мальчишеские глаза: как сделало бы любое, самое обычное зеркало.
– И что будем делать? Просто пойдём домой?
Чуть повернув зеркальце, Алексас всмотрелся в переулок, оставшийся за его спиной. Закрыв серебряную крышку, положил артефакт в карман и завернул за угол: на улицу Кроне, в конце которой среди таких же узких городских особняков приткнулся дом магистра.
– Да, – сквозь зубы ответил он, продолжая путь среди стен и крылечек серого камня. – Просто пойдём домой.