Кукловод - стр. 23

– … Вы, конечно, заметили, что о многом я говорю в самой общей форме. Я не объясняю, что это за сила, с которой вы столкнулись. Я не сказал, какую опасность несёт в себе Лозовский. Даже о себе предпочитаю не распространяться. Общую форму я выбрал абсолютно сознательно. Во-первых, к восприятию некоторых вещей надо готовиться постепенно. Я не хочу, чтобы вы сошли с ума от того, что одномоментно рушатся догмы и аксиомы, внушённые вам ещё в школе. А во-вторых, важнейшие истины вы откроете без моей подсказки. У вас для этого есть всё необходимое. Вы пройдёте свой путь сами, шаг за шагом. Только так вы подготовите себя к решающим событиям. Колесо закрутилось невообразимо давно, Сергей Иванович, и, судя по многим признакам, развязка близится. Не хочу вас пугать, но, сами того не желая, вы втянуты в игру без правил и без права на проигрыш. На кону – жизнь миллионов людей и существование целых стран. Если бы я только мог представить, чем всё это обернётся…

– … А теперь, Сергей Иванович, пора. Что мог и хотел, я вам сказал. Само собой, в дальнейшем я буду следить за вами, и по мере возможности оберегать, но рассчитывайте на себя. Я не так всемогущ, как многие думают. Плохо это или хорошо, даже не знаю…

Вспоминая этот разговор, Сергей курил и ходил взад-вперёд по квартире. Следом неотступно, хвостом, семенил Поль, всем видом показывая, что минувшей ночью вёл себя достойно и бдительно, так что имеет полное право на прогулку и завтрак. Наконец, не выдержав, он боднул хозяина в бедро и требовательно, снизу вверх, посмотрел прямо в глаза.

– Сейчас, сейчас, – пробормотал Сергей, беря поводок, и вдруг остановился, как вкопанный.

На внутренней стороне входной двери висел аккуратно прилепленный и до этого не замеченный квадратик бумаги. Чётким, красивым почерком на нём было написано всего несколько слов: «Сергей Иванович! Просьба позвонить по телефону…». Далее следовал набор цифр, который ни о чём не говорил. Во всяком случае, это был не московский номер. И, похоже, вообще не российский.

Сергей судорожно вздохнул.

– Привет от Хрякова? – полувопросительно-полуутвердительно сказал он, и Поль слегка взвизгнул – похоже, в знак согласия.

Сергей осторожно снял листок и прошёл на кухню. Внутри всё дрожало. Достав из холодильника бутылку водки, он глотнул прямо из горлышка, выругался и непослушными пальцами начал тыкать в панель мобильника. Ужасно хотелось, как в детстве, броситься в постель и накрыться с головой, чтобы оставить все неприятности по ту сторону одеяла. Но жизнь его научила: больше всех рискует страус.

На третьем гудке трубку сняли.

– Алло, здравствуйте, Сергей Иванович! Хорошо, что вы позвонили, рад слышать, – зачастил кто-то высоким бодрым тенорком, как будто Сергей произнёс хотя бы одно слово. – Произошло нелепое, чудовищное недоразумение. Нам надо обязательно встретиться, Сергей Иванович. Я готов возместить нанесённый вам ущерб. Но простите, я, кажется, ещё даже не представился…

Сергей отключил мобильник и сжал в кулаке так, что ни в чём не повинный пластик треснул.

Этот высокий тенорок, эта бодрая скороговорка слишком часто звучали в телерадиоэфире, чтобы ошибиться.

Лозовский это был. Вадим Натанович.

Вадим Лозовский в одиночестве (если не считать охраны поодаль) сидел на пляже собственной виллы и рассеяно смотрел в лазурные, неправдоподобно прозрачные волны Средиземного моря. Он только что искупался, капли воды стекали с безволосой груди на рыхлый живот, испаряясь под нежными лучами раннего солнца. Утро было изумительное, а вот настроение мерзкое.