Кукла Яся - стр. 26
– Какого ляда уставилась? – поворачивается так резко, что оказываюсь поймана с поличным.
– Нравишься, – на автомате зачем-то выдаю как есть, и он хмурится ещё больше. – В смысле, внешне ты ничего, но характер – отстой, похоже, – спохватившись, добавляю.
В спину прилетает смешок. Это его друг с меня угорает.
– Зубы. Мне. Не заговаривай.
Видно, что совсем не воспринимает мои слова всерьёз. А жаль, я же честно ответила.
– Какой контейнер?
– Там, за шмотьём, – показываю свободной рукой. – А, вон он! Щуплый, бородатый дядька в шапке болельщика Спартака! Это он! Да, точно он!
Очень удачно. На ловца, как говорится…
– Молодые люди, дайте пройти! Я с товаром. Не видите, что ли!
Какая-то тётка с пакетами прёт вперёд как танк. Врезается прямо в нас. Дважды. Не понимая, по какой причине мы не можем разойтись, чтобы дать ей дорогу.
– Нет, ну вы посмотрите на них! – возмущается, упорно толкаясь.
Кирилл недовольно цокает языком и поднимает запястье вверх.
– Ай.
Приходится встать на носочки, чтобы пропустить эту мадам под нашими руками. Он ведь выше, хотя рост у меня приличный.
– Хернёй страдают… – озадаченно вылупив глаза, бросает торгашка.
– Мать, иди уже а, – Дымницкий тянет меня за собой, сосредоточившись на барыге, к которому так рвался.
Тот, пересчитав деньги, убирает их в карман и поднимает голову, утыкаясь взором прямо в нас.
– Здрасьте! – ору, улыбаясь. – Помните, я приходила к вам недели две назад.
– Не помню, – равнодушно мазнув по мне взглядом, отзывается мужик.
– А подумать? – мой компаньон якобы случайно раскрывает куртку, засвечивая пистолет.
– Давай по-хорошему, – Илья тоже справа подступает.
Барыга, заметив это, кривит рот.
– Девчонку знаешь или нет?
– Первый раз вижу, – внаглую врёт.
– Неправда! – протестую я громко.
– Если не хочешь проблем, бизнесмен, кончай изображать амнезию.
– Проблем? Та вы чё, ребята. Я ж просто барахлом занимаюсь.
– Завязывай косить под дурака. Отвечай на вопросы, иначе от твоей палатки наутро останется только пепел, – цедит Дымницкий, наклонившись к нему ближе.
– Я вам мужское портмоне приносила, – влезаю в разговор, ощущая нарастающую в груди тревогу. – Хорошее такое. Кожаное под крокодила. Как новенькое выглядело.
– Она его украла, – перебивает Кирилл. – Так что придётся вернуть портмоне хозяину, то бишь мне. Само собой, я в долгу не останусь. Отблагодарю, поскольку ты ни при делах и тоже потерял бабло из-за этой ворюги.
Лезет в карман.
Наверное, за той самой благодарностью. Вот только…
– Нет бумажника, – мужик, сам того не подозревая, одной фразой расписывается в том, что мне конец.
– То есть?
Краем глаза вижу, как подвисает Кирилл.
– То и есть. Его забрали почти сразу. Качественная была вещица. Дорогая. Даже думал себе оставить.
– Хм. Дорогая… Интересно, у меня купил за пятьсот, а продал за сколько же?
– Ты прогадала много, девочка.
Барахольщик хрипло смеётся, а вот Дымницкий, кажись, приходит в самое настоящее бешенство. Он так резко дёргает меня к себе, что я аж вскрикиваю.
– Ты отдала мой бумажник за пятихатку?
– На косарь он не согласился, а мне надо было что-то есть, – оправдываюсь спешно.
Такие глаза у него сейчас дикие. Кошмар.
– Пиздец! – ругнувшись, стискивает челюсти до проступивших на скулах желваков.
– Я…
– Под крокодила. Это, сука, и был крокодил! – произносит по слогам, яростно дыша мне в лицо.