Кукла Тирана - стр. 33
– Вот…
Настя сворачивает одеяло и откладывает его в сторону. Встряхивает свежую простынь и замирает, глядя сверху вниз.
– У вас… там… я... о боже! – взгляд направлен на мой стоячий член. Застыла, покраснела. – Это как-то глупо. Извините.
– Ну всё.
Девушка всеми силами старается не смотреть на мой крепкий орган, я это вижу. Но её взгляд то и дело цепляется за него.
– Я не понимаю, вам же плохо… как такое может быть? Разве в таком состоянии может… – резко замолкает, видимо, понимая, что сказала это вслух.
– Как видишь…
Настя отворачивается и отходит за ватой и дезинфицирующим средством. Ставит стул рядом с кроватью и аккуратно протирает синяки и царапины. Я терплю, стиснув зубы, не смея показать свою слабость.
– Вам снятся кошмары? – тихо спрашивает она.
– Что?
– Вы кричали и звали девушку по имени Алёна. И какого-то Ярика…
Я морщусь и пытаюсь отвернуться. Тело ватное, не могу пошевелиться, словно в смирительной рубашке. Прикован к постели, но ненадолго, я встану, и очень скоро.
Как я мог разговаривать во сне, она же всё это слышала? Открыл душу против воли незнакомке. Кто знает, что у неё на уме.
– Это моё прошлое.
– Там было что-то страшное?
Настя задаёт вопросы о том, о чём ей не положено знать. Она продолжает обрабатывать раны, проводит ватой по разбитой губе, по скуле. Резко защипало, я дёрнулся, и девушка вздрогнула.
– Простите… Не хотите отвечать? Я лезу не в своё дело…
– Да, лезешь. Это люди из моего прошлого, которых сейчас уже нет, – отвечаю, глядя куда-то сквозь Настю, мой взгляд обращён внутрь себя, но я снова неосознанно тянусь к её руке, и она отзывается.
Девушка прикоснулась ватой к большому синяку на рёбрах, легко проводя вниз кончиками пальцев. От этого движения прошёл ток, побеждая убийственный жар. Настя обрабатывала раны на груди, избегая смотреть в сторону моих бёдер, держала руку напряжённо, чтобы случайно не коснуться моего стояка…
– Эти люди были вам дороги?
Как можно говорить о том, о чём так старался забыть…
Дороги... Как скальпелем по краю души... А тут такой кареглазый доктор хочет вылечить и тело, и душу. Либо тешит свой интерес…
– Да. Были… – говорю я и медленно отпускаю руку девушки.
– Ладно, я… поняла.
Встречаюсь с ней взглядом. Она словно изучает меня, смотрит глубоко, в душу… И опускает глаза.
По телу проходит дрожь от боли, всё болит, как будто по мне проехал каток, или меня избивали на протяжении несколько часов.
– Я не понимаю, как можно быть такими. Так избить человека… – тяжело вздыхает.
Если бы она знала, что это сделали с подачи того, кого я считал отцом, то разочаровалась бы в людях навсегда. Какая она ещё наивная!
– Люди хуже, чем ты думаешь, – говорю без тени сомнения в голосе.
– Я всегда верю в лучшее, в каждом человеке есть что-то хорошее.
– Это глупо.
– Так легче жить. Нельзя всё время ожидать плохого. Можно загнать себя в клетку и уйти в депрессию.
Я приятно удивляюсь её мыслям, теперь в свою очередь изучая девушку.
– Ну вот и всё… Вам нужно поспать. Я только проверю красноту…
Настя, глядя вниз на свои руки, приподняла простыню. Место, которое натёрла повязка, чесалось и покалывало. Девушка намочила раствором новую вату и протёрла кожу там, где была краснота. Я посмотрел на неё с благодарностью. Настя смотрела куда угодно, только не в сторону члена, словно это было что-то запретное, вне её позволения.