Кукла для босса - стр. 96
«Конечно, – хмыкнула про себя Ева, припомнив вчерашний разговор. – Если все время проводить в постели, то какая, на фиг, разница, в какой цвет выкрашены стены? Или что сегодня на ужин? А уж про претензии Демьяновскому вообще молчу, – мысленно хихикнула она, прекрасно понимая, что необходимые документы подготовит сама Ксения. А это значит, что с начальством могут испортиться отношения. – И тогда Миша меня уволит, – вздохнула она, вместе с Агафоновым падая на кровать. – Ну, не уволит, конечно. Но от работы отстранит. И буду я в четырех стенах щи варить», – печально подумала Ева.
– Что с настроением? – мгновенно заметил Агафонов. – Ты из-за этих стишков так расстроилась?
– Нет, – мотнула головой Ева и тут же все свалила на руку: – Что-то пальцы ломит…
– Терпи, – огрызнулся Агафонов, помогая ей снять пальто. Затем свитер, а вслед за ним и бюстгальтер. Поцеловал, сжимая в ладонях, каждую грудь и придирчиво оглядел ножки Евы.
– Вот как бы изловчиться и снять с тебя штаны, а сапожки оставить, – довольно хмыкнул он. – Ну, так, знаешь, чтобы на тебе только они и были, – размечтался он вслух и добавил задумчиво: – Может, еще такую же пару купить? Для любовных утех…
– А тебе галстук! – фыркнула Ева, пытаясь раздеться сама. – Или шляпу!
– Стетсон? – рассмеялся Агафонов, расстегивая рубашку и откидывая ее в сторону. Туда же полетели и джинсы. – Иди сюда, – прохрипел он, укладываясь на кровать и таща Еву за собой. Подмял под себя, а затем, будто передумав, уложил на свой живот.
– Кто из нас сверху, тот и в шляпе, – хмыкнул довольно.
– Тогда вместо розовых ботильонов мне нужны ковбойские сапоги, – выдохнула Ева, поудобней усаживаясь на нем и вбирая в себя поднявшего голову «малыша». – Со шпорами, – захихикала она. – Ты – мой жеребец, – прошептала она, упираясь пятками в бока Агафонова.
– Никаких шпор, сапог и шляп, – прорычал он, откидываясь на подушках и наблюдая, как Ева выгибает спину, как из стороны в сторону колышутся два тяжелых полушария. Агафонову хотелось схватить девчонку и, перевернув на спину, притянуть ее к себе. Но он как завороженный наблюдал за наивными выкрутасами желанной женщины, чувствовал, как его охватывает любовный жар и вокруг горячей плоти сжимается тугой и упругий кокон.
– Ева, – прохрипел он, когда она задвигалась. – Что ты со мной делаешь, девочка? – пробурчал, сгорая от нетерпения, и, подхватив ее под бедра, ускорил темп.
В кармане валявшейся на полу куртки разрывался сотовый.
«Клубись оно все конем», – устало пронеслось в голове у Михаила, когда Ева, тяжело дыша, в изнеможении опустилась к нему на грудь.
– Ну, ты даешь, – выдохнула она. – Я думала, улечу…
– Я тоже, – прошептал он, укладывая ее голову у себя на плече. Почувствовал, как единение прервалось и усталый «малыш» отрубился в полном обмороке. – Ева, – вырвалось у Агафонова. – Как же я раньше жил без тебя? – пробормотал он и, изловчившись, подтянул к кровати куртку. Выудил айфон и, наплевав на пропущенные вызовы, включил беззвучный режим.
– Будильник поставь на пять часов, – сонно промурлыкала Ева. – Нам же Егора забирать. Не дадим Антонине ни единого шанса, – пробурчала она, засыпая.
– Естественно, – рыкнул Агафонов, в который раз удивляясь, как в такой молодой девчонке детская наивность соседствует с абсолютной мудростью. Он прижал невесту к себе, осторожно провел ладонью по спине, закопался пальцами в густые темные волосы и лишь на минуту закрыл глаза, намереваясь охранять сон любимой. И внезапно оказался на облаке, или в океане. Тихом и спокойном. Убаюкивая, размеренно качались волны. Уносили в безмятежную даль. Ева сопела на плече, и, вглядевшись в ее лицо, Агафонов в который раз изумился.