Кукла для босса - стр. 92
– Носи свои сапоги куда хочешь. Я пошутил.
Он клюнул Еву в щеку и засобирался к себе.
– Так, – пробурчал, не желая уходить. – Если что-то нужно, звони. Прибегу, как собака, по первому зову. Если что-то понадобится в мое отсутствие, смело обращайся к Ольге, я ее предупрежу. Когда устанешь, приходи ко мне или, если буду занят, можешь воспользоваться нашей спальней на десятом этаже. Пропуск от лифта Кислицын тебе принесет. Все, – решил он и, будто ставя точку, поцеловал ее в губы самым сладким в мире поцелуем.
– Я люблю тебя, – выдохнул он, когда поцелуй закончился, и снова накрыл ее губы своими.
Ни он, ни она не заметили, как распахнулась дверь в кабинет. И лишь услышав слабое покашливание, с неохотой отпрянули друг от друга.
– Стучаться надо, – рыкнул Агафонов, заметив на пороге Ксению.
– Извините, не знала, – пробурчала она, входя в кабинет и подозрительно оглядывая босса и свою подчиненную.
– По Демьяновскому мне все договоры займов на стол, – велел, выходя, Агафонов, в короткий миг превращаясь из пылкого влюбленного в грозного начальника. – Ксения Олеговна, требуется еще раз пересмотреть все штрафы и неустойки. Я дам указание Надежде пересчитать сумму долга с учетом всех условий договора. А вы пока готовьте предсудебную претензию. Больше тянуть нельзя, – прорычал Михаил и быстро направился к себе, в душе не ведая, как он сможет существовать без Евы. Хотя бы час, или два.
Он вошел в приемную, где Ольга уже поливала цветы, и строго велел:
– Вызови прямо сейчас ко мне Муромцева, а на десять – Рубакину и Надежду Сергеевну. Планерку проведем в одиннадцать. Антонову скажи, что в два часа он едет со мной на Метростроевскую…
– Дана Сергеевна уже звонила, – пролепетала Ольга, записывая каждое слово шефа. – Просит принять.
– Не сегодня, – поморщился Агафонов, собираясь забрать Еву домой часа в три и до возвращения Егора с чувством позаниматься любовью. Он будто снова увидел лежавшую рядом любимую женщину, услышал ее порывистое дыхание… И отогнал от себя мысли о ней.
«Иначе сейчас, как идиот, ворвусь в юротдел и на руках отнесу в пентхаус», – вздохнул он, а вслух предупредил душевно:
– Оль, Ева моя руку сломала, если ей что-нибудь понадобится, не откажи в помощи, хорошо?
И не обращая внимания на вытаращенный взгляд секретарши, удалился к себе. И только оставшись в тиши полутемного кабинета, отчетливо понял, что за все десять дней новогодних праздников ни разу не вспомнил о работе, не поинтересовался, как все эти дни шло строительство, не позвонил сорок раз прорабам и заместителям. Снова подумалось, как за несколько дней жизнь поменялась.
«Ты прям настоящим семьянином заделался, Миша, – хмыкнул он про себя, осознав, что даже на одну ночь не захотел оставлять сына и Еву в пентхаусе. – Во-первых, неудобно, – пробурчал он себе под нос. – Ребенку и собаке тяжело жить в административном здании… Да и опасно. А во-вторых, – и Агафонов с ужасом понимал, что именно в этом и кроется причина скоропалительного переезда в частный дом, построенный пару лет назад, но так до конца и необжитый. – Ева не должна увидеть игровую комнату, – рыкнул он мысленно. – Егор – тем более. Шест этот, кровать… О чем ты думал, когда заказывал такую красоту, Миша? – поинтересовался он у самого себя, точно зная, что никакие групповухи в пентхаусе он не организовывал. Да и сам редко принимал участие в подобном. Ну, может, пару раз у того же Демы. – Только теперь, после Нинкиных обвинений, попробуй, объяснись с Евой, если ей придет в голову сунуть нос в дальнюю комнату. Врезать замок и запереть на ключ? – тяжело вздохнул он, представляя себя Синей Бородой. – Или лучше снести, на хрен. Выкинуть, к гребаным чертям, всю начинку и оборудовать детскую для Егора», – решил Агафонов, включив компьютер и с удивлением глянув на появившуюся в дверном проеме Дану.