Кудесник - стр. 13
Получив классность, он мог в следующем семестре быстро сдать теорию и переходить к пилотажу на «Л-29». «Дельфин» оказался машиной с намного более спокойным характером, чем у «МиГа», и комфортным для пилотажа, так что в удовольствие и интересно полетать и на нём. Кроме того, Виктор договорился с заместителем директора ЛИИ и получил разрешение иногда летать на машинах, проходящих различные испытания. Он не собирался делать это часто, но, периодически орошая дружбу с ЛИИ авиационным керосином, можно летать на строевых машинах хотя бы раз в месяц. Как-то вдруг для Виктора это стало важным – летать. Он уже не представлял себе жизни, где не будет неба, облаков на расстоянии вытянутой руки, аэродромной суеты и совершенно фантастического ощущения отрыва от всех земных проблем, словно перерождения в ином качестве – из человека земного в человека крылатого.
Тем временем в Москве продолжался затянувшийся «бал-маскарад» разведок мира. Театры, рестораны и прочие заведения просто ломились от посетителей, и среди этой публики уже не так легко было определить иностранца. Благодаря кооперативным ателье и частным домам мод, не только московские красавицы, но и мужчины стали выглядеть вполне презентабельно и модно, и иностранные разведчики, как правило, отлично владеющие языком, практически не отличались внешне от советских граждан.
Но помогало им это мало. Никто не мог нащупать причины изменений в советском политикуме и причины массового внедрения в партийные и государственные органы людей из армии и разведки. Застарелые партийные кадры стали массово уходить на пенсию и не оставаться в Москве, как раньше, а переезжать в один из областных центров по выбору. Как правило, уезжали в Горький, Казань, Ленинград и тому подобные крупные города недалеко от столицы. При этом никто не отбирал полученную квартиру в Москве, и семья часто оставалась жить в ней, но сам отец семейства уезжал в своеобразную ссылку.
Делалось так по причине того, что практически все отставные чиновники продолжали влиять на жизнь своего министерства, и влияние это длилось годами, что в текущей обстановке могло помешать переменам.
А ещё изменилась порочная система распределения, когда львиная доля прибыли от реализации продукции предприятий оседала у торговых организаций и присваивалась ими. Теперь торговая наценка жёстко ограничивалась пятнадцатью процентами, что сначала повлекло уменьшение «чёрных» зарплат в конвертиках, а чуть позже вызвало отток самих торговцев на поиски лучших доходов. Кто-то организовывал торгово-посреднические кооперативы, кто-то уходил в производство, а выиграли при этом именно производители, так как начали получать реальные деньги и вкладывать их в перевооружение предприятия, повышение зарплат и содержание своих социальных программ: садиков, пансионатов, столовых и прочего. Развитие кооперативов в свою очередь оживило мелкую торговлю продуктами и бытовой техникой, и это расширение товаропотока сразу сказалось на общем экономическом здоровье регионов.
Самым удивительным результатом стал резко возросший поток увольнений в партийных организациях, где вовсю лютовал Комитет Партийного Контроля под руководством профессионального разведчика Леонида Шебаршина. Генерал Шебаршин взяток не брал, службу знал хорошо, и партийным работникам вдруг стало неуютно в креслах секретарей ЦК по разным вопросам. Те, кто имел соответствующую профессию, могли перейти на производство, кто-то уходил в свободное плавание под флагом кооперации, а кто-то просто получал досрочную пенсию, надеясь с комфортом прожить на сэкономленные средства.