Куда уж хуже. Реквием заговорщикам (сборник) - стр. 9
Поезд тронулся, за окнами сначала плыл нежный в своей яркой летней зелени город, затем замелькали все быстрее и быстрее какие-то станции, переезды, а потом мы вырвались на простор и окунулись в свежую, напоенную светом и теплом степь.
– Меня зовут Павел, – представился мой сосед с верхней полки. – Наши попутчики (он имел в виду пожилую супружескую пару), похоже, пошли в ресторан. Может, и нам с вами тоже сходить пообедать?
– Честно говоря, я совершенно не хочу есть. Мне в поезде как-то больше нравится спать. Но вы-то сходите, зачем вам обязательно компания?
– Просто это был повод познакомиться с вами.
– Считайте, что познакомились. И не надо никакого повода. Я этого не люблю. Ведите себя естественнее, и все будет хорошо. – Сказав это, я повернулась лицом к стенке и закрыла глаза. Вот еще, знакомство в поезде!
– Но вы ведь даже не сказали, как вас зовут, – стараясь не быть навязчивым, но в то же время настойчиво, хотя и более тихим голосом произнес Павел.
– Меня зовут Таня. Давайте спать.
Я слышала, как он ушел. Обиделся, наверное. Весь оставшийся день я старалась спать. Даже когда просыпалась, все равно закрывала глаза и представляла себе, что сейчас вот под стук колес ко мне вновь подкрадется какое-нибудь цветное сновидение и закружит меня в своем круговороте. Так оно и случалось. И я понимала, откуда эта ненасытная тяга ко сну: мне необходимо было восстановить силы.
И только один раз, сквозь сон, я услышала голос женщины, которая кормила своего мужа каким-то салатом и шептала так, чтобы ее никто не услышал:
– Девка-то целый день спит, наркоманка, наверно.
А Павел как ушел в ресторан, так больше и не возвращался. Познакомился, должно быть, с другой девушкой. Возможно, он и ночевать-то не придет. Разве что за вещами заявится. Ночью я окончательно проснулась и поняла, что зверски проголодалась. Я тихонько встала, посмотрела по сторонам. Так и есть: все, кроме Павла. Мужчина храпит, женщина вздыхает во сне.
Я достала из сумки связку бананов, села на постели и стала очищать их. За окном проплывали лунные фантастические пейзажи. Съев все шесть бананов, я вышла из купе и прошлась по коридору до туалета.
– Таня, – позвали меня из темноты. Может, мне показалось, и это грохот поезда так обманул мой слух?
– Кто здесь? – В коридоре было темно, хотя обычно по ночам включают тусклое голубоватое освещение.
– Это я, Павел.
– Я тебя не вижу.
– Зато я тебя вижу отлично.
И тут я заметила темную фигуру в тесном проходе возле водонагревательного котла.
– Разве мы перешли на «ты»?
– Я уже давно с тобой на «ты». С того самого дня, как ты грохнула Вика и присвоила его деньги.
У меня кровь отлила от лица и запульсировала где-то в кончиках пальцев. Кто это?
– Я никого не «грохала» и тем более ничего не присваивала.
– Ты все врешь. Я следил за тобой с того самого дня, как погиб Вик. Не знаю, чем ты занимаешься, но жизнь у тебя напряженная. – Он говорил с силой, тяжело дыша, и создавалось впечатление, будто он едва сдерживается, чтобы не наброситься на меня. – Ты классно водишь машину и ворочаешь большими деньгами. Зачем тебе было убивать Вика?
– Я никого не убивала. А ты сам-то кто?
– Я его друг.
– Мы познакомились с Виком на кладбище, а потом я отвезла его на квартиру Жени. Там на него напали, как раз тогда, когда он разговаривал со мной по телефону… Когда он поехал в этот же день к себе домой, то мы договорились с ним кое о чем. Он должен был вернуться ко мне через два часа. Но в условленное время мне позвонили по телефону и сказали, что, если я сунусь не в свое дело, меня убьют. И тогда я поняла, что с Виком случилась беда. Я сразу же поехала к нему, но было уже поздно.