Куда приводят коты - стр. 33
– Твои кретины о тебе все уши прожужжали.
– Я говорил, они преданны. Когда-то привел их в перемир, к неиссякаемому источнику свободы и вседозволенности, и эта самая вседозволенность до сих пор кружит им головы. Мнят себя аристократами, хотя были подобраны мной чуть ли не с помойки. Любят выпендриться, когда можно просто поговорить. Идиоты! Это ж надо было додуматься – напасть на кота в его даймене!
Он говорил с теми же подслащенными интонациями, похаживая из стороны в сторону. В финале этой речи подошел ко мне и, ухватив челюстями за загривок, помог встать.
– Могу я узнать твое имя? – спросил он.
– Риф, – представился я.
Меня штормило несколько секунд, но в итоге я обрел устойчивость. Туман перед глазами рассеялся, и я оглядел место, куда меня занесло. Или занесли?
Похоже, я в каком-то коллекторе.
Просторный кирпичный туннель уходит куда-то в темноту, а по другую сторону квадратная ниша с широкой трубой в стене. Из нее течет мерцающая бирюзовым светом вода, чистая, как кристалл. Заполняет бассейн в нише, а оттуда убегает по руслу туннеля во мрак.
– Это блажень, – говорит Леон, – так называется эта водичка. Мощное снотворное. Снимает боль и дарит прекрасные сновидения. В особо глубоком сне такими снами можно даже управлять. Построить из них целый мир!
Я подошел к кирпичному берегу реки, ноздри невольно втянули с журчащих волн запах родниковой свежести, и перед глазами опять поплыло. Шатаясь, попятился от воды.
– Не советую так делать, – говорит Леон, – этой водой Мерлин тебя усыпил. Здесь всюду ее пары, но ты уже придышался. Однако если будешь вот так нюхать или тем более пить, еще один крепкий сон гарантирован.
Я встряхнул головой.
– А откуда эта… блажень в канализации? Или это не канализация?
На потолке ниши я заметил узкий решетчатый люк. Сквозь прутья проникает сумрачный свет, слишком слабый для солнечного. Вряд ли там поверхность, скорее всего – еще один уровень катакомб. Такое чувство, что из темноты люка кто-то смотрит, но ничем эти подозрения подтвердить не могу…
– Под каким мы городом? – не унимаюсь я. – В какой стране?
– Извини, мне не резон разоблачать убежище. Да и зачем тебе? Ты попал сюда не через турагентство… И уйдешь так же, само собой.
– Это ты меня сюда затащил?
– Не только тебя.
Я проследовал за ним вдоль бассейна до стены, из которой торчит труба, и он указал хвостом на пространство за водопадом. Там еще одна ниша, узкая, но глубокая, в ней лежат три сфинкса. В одном я опознал того, кто тыкал в меня ножом: морда изуродована рваными ранами. Все трое дышат, но без сознания. Пол в нише затоплен, с ее потолка капает дождь, барабанит по лысым тушкам.
– Потрепал ты их знатно, – говорит Леон, не понять, то ли укоряет, то ли хвалит, – мне теперь чинить этих недоумков. Но блажень дает лишь анестезию. Максимум, что может – замедлить ущерб, но не устранить.
В моей голове вьются назойливо, словно комары, всякие непонятки. Смотрю, как зачарованный, на бирюзовые блики водопада.
– Откуда эта вода? Что превращает ее в блажень?
Леон засмеялся.
– Для кота слишком много вопросов. Между прочим, ты в курсе, – он оглянулся, лапа ювелирным хватом коготков чуть опустила очки, – что взгляд у тебя жгучий?
Я опешил.
– Эээ… Нет.
– Ну вот, знай.
Глаза Леона, такие же бирюзовые, как блажень, снова спрятались под черные стекла. Затем передние лапы надавили на один из кирпичей в стене, тот плавно отъехал внутрь. Щелчок, загудел механизм, из воды выползла лесенка шириной в один кирпич, от центра бассейна до трубы, откуда льется волшебная жидкость.