Куча костей - стр. 8

– Что ж, я намерен поговорить с ним. С Гордоном. Насчет… – Рамеш неопределенно махнул рукой в сторону Логана, – … всего этого. Это нечестно. Это не должно продолжаться. Мой предшественник мог относиться к этому снисходительно, но… так продолжаться не может. Я это не приемлю.

– Ладно, передайте Горди привет от меня, – отозвался Логан и приподнял потертую картонную папку, словно салютуя. – И я перестану раздражать вас своими визитами сразу же после того, как мистер Петри ответит на мои вопросы. Хорошо?

Когда Логан повернулся и открыл дверь, пальцы доктора крепче стиснули спинку кресла.

– И как именно он должен это сделать? – требовательно спросил Рамеш. – А? Как он должен это сделать, по вашему мнению?

Логан помедлил в дверном проеме, почти полностью заняв его. Прищурился, обдумывая ответ, потом щелкнул языком.

– Я уверен, мы что-нибудь придумаем, – сказал он, затем шагнул в коридор и закрыл за собой дверь.

Логан сел в формованное пластиковое кресло и посмотрел в лицо зла. В свою очередь, лицо зла рассеянно улыбнулось ему, и его глаза, в которых мерцало непонимание, так и не сфокусировались окончательно на посетителе.

Логан на это не купился. Он никогда не покупался на это – и не важно, что говорили врачи.

Оуэн Петри. «Мистер Шепот», как его когда-то прозвали СМИ. В прошлом, когда он похитил и убил трех маленьких мальчиков, и прилагал все усилия для того, чтобы похитить еще двух.

Именно показания этих несостоявшихся жертв и стали причиной такого странного прозвища. Оба упоминали о том, каким голосом говорил Петри, когда пытался заманить их в свой фургон – тихим, хриплым шепотом, – и газеты мгновенно ухватились за это.

Сейчас он сидел в старомодном кресле с высокой спинкой; оно было настолько огромным, что Петри казался в нем съежившимся и даже испуганным. В былые времена, до своего ареста, он всегда выглядел безупречно: выходил из дома только в костюме с галстуком и наглаженной рубашке, в начищенных ботинках и с модной прической. Сейчас же сидел, сгорбившись, одетый в старый спортивный костюм серого цвета; застиранная футболка была ему велика на несколько размеров, так что он буквально тонул в ней. Весь перед рубашки покрыт пятнами от еды – оранжевыми пятнами разного оттенка, намекающими на то, что карри было регулярным блюдом в больничном меню.

Он не брился уже несколько дней – или его не брили, как предположил Логан. В темных зарослях отросшей щетины густо пробивалась седина. Волосы на левой стороне головы коротко острижены под машинку, правая сторона почти лысая – шевелюра Петри так и не отросла после травмы, ввергшей его в нынешнее состояние.

Предположительно ввергшей его в нынешнее состояние.

Палата была одноместной и такой же унылой, как все остальные помещения больницы. Помимо кресел в ней была только узкая кровать, еще более узкий гардероб и рабочий стол, которым никто никогда не пользовался. Все грани мебели были сглажены, углы скруглены.

Большое окно палаты было поделено на маленькие квадраты, разделенные толстыми брусьями, которые пересекались под прямым углом. Мрачный вид, открывающийся из окна – оно выходило на такое же унылое крыло больницы, – весьма радовал Логана. В самый раз для такого ублюдка, как Петри.

А может быть, даже это для него было слишком хорошо.