Кубанский шлях. Исторический роман - стр. 36
Андрей поклонился и хотел поцеловать даме руку, но не был уверен, что это уместно. Он слегка отступил и, указывая на своих спутников, назвал их:
– Карп Евтеич, Егор – мои люди.
Однако Егор, обидевшись на такое представление, поклонился и добавил:
– Мастер-куафер.
Евтеич осуждающе глянул на него. Дама сделала вид, что не заметила наглости слуги, и приятно улыбнувшись, проговорила:
– Милости прошу. Пойдёмте, я покажу Ваши комнаты.
В дикой степи
Дуют пронзительные восточные ветры. Везде голая необозримая пустыня. Лишь кое-где встречаются островки кустарниковых деревьев, семена которых случайно занёс сюда ветер. Над головой гордо парят орлы. Кругом непуганые дикие звери. Не замечая путников, проследовал мимо них лось, вот мелькнула шубка лисы, то и дело выскакивают зайцы и, прижав к спине уши, катятся кубарем прямо под ноги; на редких холмах пасутся дикие козы.
– Смотри, сколько зверья, а людей нет, – удивляется Степан.
Фрол вторит ему:
– Уже другой месяц идём, ни жилья, ни духу человечьего. Степь да степь на все четыре стороны. Давай зайца подстрелим да пожарим, что ли.
– Ты что, голодный?
– Да, нет. Скучно так-то идти.
– А молочка хочешь?
– Какого молочка? Где здесь корову-то взять?
– Зачем корову? Полно диких коз. Поймаем одну какую-нибудь и подоим. Чугунок у нас есть, что ещё надо. А вот как раз на тебя смотрит.
Напротив, действительно, остановилась коза и с любопытством глядела на людей.
– Я попробую подоить вот эту. Ты только помоги мне!
Фрол в сомнении пожал плечами.
– Да ты что, никогда не пил козьего молока? Не хуже коровьего. И жирнее. Давай, заходи с той стороны, а я с этой.
– Да, пил, пил – ещё дитятей был. Ну, то домашняя коза, а это дикий зверь. И молоко, небось, дикое, горькое.
Коза, задумчиво глядя на приятелей, не двигалась с места. Она даже не подозревала, бедная, что собираются с ней сделать. Степан осторожно приблизился и схватил её за рога. Коза брыкнулась и попала копытом в плечо Фролу, который нагнулся, было, чтобы ухватить её за туловище. Он отскочил.
– Да, хватай же её, я не удержу, – закричал Степан, изо всех сил вцепившись в рога руками. На крик прибежал и залаял пёс.
– Нишкни! – приказал Степан. Верный умолк, но продолжал держать стойку.
– Вишь, лягается, – пожаловался на козу Фрол.
– Она ещё и бодается. Если я выпущу её, то берегись.
– Не хочется мне молока.
– Хватай, я говорю!
Фрол подошёл сбоку, опасливо поглядывая на задние ноги животного, и с силой обхватил его туловище.
– За ноги, за ноги держи!
Коза, истошно мекая, дёргалась. В её глазах был страх.
Фрол с трудом перехватил ноги, получив при этом ещё пару раз копытом.
– Не робей, воробей, кто ж её доить будет? Среди нас третьего нету.
– Сейчас, сейчас, – соображал Степан.
– Придумал! – заорал Фрол, – Я придумал!
– Ну, что, что ты придумал?
– Надо зажать чем-нибудь её передние ноги и морду. Один будет задние ноги ей держать, другой доить!
– А что, дельно, – согласился Степан, – вон смотри, терн растёт. Потащили её туда.
Всё также Степан, держа козу за рога, а Фрол за задние ноги, поволокли несчастную напуганную тварь к зарослям. Зажав голову и передние ноги животного между сросшимися стволами сливы-терновки, Степан велел Фролу держать задние ноги, а сам пошёл за посудой. Коза отчаянно брыкалась.
Трудно приходилось и Степану: струйка молока лилась мимо чугунка, вовсе не предназначенного для дойки диких коз, и приходилось его переставлять, поскольку коза не успокаивалась. Наконец, выжав из вымени всё до последней капли, он ослабил хватку стволов, Фрол отпустил задние ноги, – и коза с бешеной скоростью рванула прочь. Верный помчался следом.