Кубанский шлях. Исторический роман - стр. 18

– Успокойся, Степан, земли там много, бери, сколько влезет…. Не хватит на Дону, пойдём в Задонье.

– Это к черкесам?

– И там живут люди.

– Только, давай, Фрол, поедим, у меня немного хлебца есть, – Степан полез за пазуху.

– Да тут и птахе малой не хватит, – скривился Фрол, посмотрев на краюшку.

– Что есть, то и будем есть.

– Благодарствую. А погоди, скоро и я тебя угощу. Вот доберёмся только до хлебных мест, до воли.

Петровки. Макушка лета. Степан и Фрол, оборванные, чёрные от загара, обросшие, усталые, брели по пыльной дороге. Разливалась июльская жара. Солнце стояло почти над головой. Вдали на синей полоске горизонта, там, где небо встречается с землёю, воздух дрожал от зноя, словно волновался. Вот над полоской появился синий поясок, затем ещё один, третий…. У Фрола закружилась голова.

– Я тебе говорил, что надо идти ночью. А ты – «быстрей, быстрей»…. Солнце печёт, жара, как в аду, да и опасно, – ворчал он.

– Мы уже на Дону, чего же бояться. Ты говорил, что здесь воля. А жару пересидим. Вишь, деревья, озерцо…. Заодно искупаемся.

Вода оказалась довольно холодной, видно, озеро питается родниками, но зато придала бодрости. Друзья, отдохнув в тени прибрежного терновника и пожевав хлебца, вскоре продолжили путь. За озером в полуверсте показалась станица.

Надо сказать, пройдя липецкие и воронежские селения, друзья повеселели. Можно идти, почти не скрываясь: на пыльных степных дорогах пусто, иногда встречался, правда, хожалый люд, но вроде них, такой же оборванный и, можно сказать, дикий.

В станицах и хуторах казаки странникам хлеба не подавали, угрюмо сопровождая их взглядами, многие крестились и плевали им в след. Пищу можно было либо купить, либо заработать. Степан и Фрол кое-что прикупали, но старались нигде не задерживаться, у местных не ночевать и упорно шли к цели, к славному батюшке-Дону.

Но в центре одной из станиц их внимание привлекло необычное зрелище на майдане. Здесь собралось много молодых людей, хотя стояли и почтенные старики, и сам атаман. Было шумно и весело. Кудрявый светлоголовый казачок в парадном обмундировании и в расстёгнутом зипуне11 (это летом-то!) гонялся по кругу за невысокой смуглой девицей с озорным выражением лица. Пот застилал глаза парня, он запыхался. А девка всё не давалась, манила и убегала, как в детской игре «пятнашки». Толпа казаков подзадоривала молодца криками:

– Быстрей, быстрей! Ай, упаришься, казак!

– Догоняй!

– Давай, покрывай её!

– Слева, слева заходи!

– Ишь, какая юркая!

Наконец, парню удалось догнать девку и накрыть её полой зипуна. Она сразу посерьёзнела, опустила очи к долу. Затем молодые стали рядом и поклонились поясно во все стороны.

– Ты будь, Акулина, мне жана! – гордо провозгласил казачок.

– Ты, Клим Иваныч, будь мне муж! – в ответ произнесла девица, скромно склонив голову.

Степан и Фрол стояли в отдалении, вместе с женщинами, детьми, с удивлением следили за диковинным действом.

– Что это, игрища? – спросил Степан стоявшего рядом парнишку.

– Свадьба! – засмеялся он, – вы, что не видите? Вон уже атаман выходить.

– Любо ль, молодцы-удальцы, благословить новых мужа и жену? – воскликнул атаман и первым закричал:

– Любо!

– Любо! Любо! – подхватили казаки.

Но тут на площадь въехало несколько вооружённых конников. Они подскакивали к мужикам, которых можно было без труда, по одежде, отличить от станичников, заглядывали им в лица. Двоих уже скрутили. Фрол, заметив колыхания в толпе, вырвал взглядом происходящее, дёрнул Степана за рукав: