Кто знал, что так выйдет - стр. 27
Боже, какой бардак, и у меня ноль идей, как все это исправлять.
Безнадежно. Нужна помощь. Сама я даже осознать масштабы не могу. Кинувшись к телефону, я пишу сообщение Касси: SOS!!! Она отвечает почти моментально: «Встретимся в „Кейк Хо“?»
Несмотря на то что в моей голове все взлетает на воздух, это вызывает у меня улыбку. Почти все становится лучше после торта из «Кейк Хо» и возможности проораться в лучшую подружку.
Папа говорит, что раньше культура еды в Джакарте была довольно-таки скучная. Сплошная традиционная кухня Китая и Индонезии. Это не в смысле, что у Китая и Индонезии невкусная еда, но разнообразия не хватало. То там, то сям попадались маленькие итальянские и французские ресторанчики, но о них мало кто знал, а цены там были заоблачные. Когда я была маленькой, мама с папой водили меня только в китайские рестораны. Но за последние несколько лет индонезийцы, отучившиеся за рубежом, стали возвращаться и открывать новые места, и вот внезапно еда Джакарты заиграла новыми красками. Сначала была стадия, где все с чем-то смешивалось – кухня была итальянско-японской, индонезийско-вьетнамской, китайско-индийской, корейско-американской и так далее. Потом была стадия кафе, где куда ни плюнь – можно было попасть в красочный закуток, хвастающийся местным эксклюзивным кофе. Теперь у нас стадия тортов. Все предыдущие стадии мне тоже нравились, но тортики радуют особенно.
Кроме еды, в Джакарте особо делать нечего, так что владельцы ресторанов тратят несметное количество денег, чтобы их заведения были самыми красивыми и в них можно было сидеть часами. Вот взять тот же «Кейк Хо», например: он выглядит как мечта Вилли Вонки. Если бы Вилли Вонка был французом и имел вкус. Ну хорошо, то есть не совсем как мечта Вилли Вонки. Стены здесь покрашены в насыщенный зеленый, повсюду пестрят нежно-розовые пионы, а стеллажи заставлены аккуратными рядами книг с пастельными корешками. А уж торты… Гигантские башни, обмазанные жирным кремом, гордо выставленные в стеклянных витринах – словно бы даже слишком красивые и величественные, чтобы их есть. В каждом по меньшей мере восемь толстых слоев, и мы с Касси частенько приходили сюда сразу из школы, делили кусок на двоих и еще уносили домой остатки.
Колокольчик над дверью звякает, оповещая о моем приходе, и Тесса, владелица кафе, поднимает взгляд от прилавка. При виде меня она тут же улыбается, а затем удивленно наклоняет голову набок, когда не видит никого за мной.
– А Касси где? Вы обычно вместе приходите.
Горло немного сжимает. Знаю, глупо так ломаться от простого вопроса. У меня был тяжелый день.
– А, Касси скоро подойдет.
Кажется, Тесса что-то улавливает в моем голосе, потому что выражение ее лица смягчается, а в глазах вспыхивает понимание.
– Садись. Напиток как обычно?
Мое «как обычно» – это то, что Касси любовно прозвала «Позором всея Индонезии». То есть холодный латте, но в нем только половина эспрессо. Ни одно уважающее себя индонезийское кафе не подает кофе без кофеина, а я потом всю ночь уснуть не могу, если пью его после обеда, так что в качестве компромисса я беру в два раза меньше кофе.
– Ага, Касси тоже как обычно, пожалуйста. И нам кусочек… – Замешкавшись, я смотрю на витрину. Все классические вкусы уже здесь: морковный торт, красный бархат, немецкий шоколад, настарная крошка (настар – это такое индонезийское печенье с начинкой из густого ананасового джема) и кокосовый пандан. Сегодня к ним присоединился огромный торт темно-фиолетового цвета.