Кто здесь власть? Граждане, государство и борьба за Россию - стр. 12

На следующий день, когда кортеж Путина проехал к Кремлю по другому берегу реки, после чего Путин снова вступил в должность, с которой на самом деле и не уходил, все было спокойно. На улице не было ни глумящихся, ни ликующих толп. На улице не было ни души.

Это было мнимое затишье.

Кажущееся равнодушие Кремля к оппозиции, возникшей в конце 2011 года, было обманчивым. На самом деле Кремль испытал серьезную встряску, которая в итоге подтолкнула его к трансформации своей политической стратегии. До этого момента все сводилось к идеологической неопределенности и мирному сосуществованию с обществом. Вместо того чтобы предлагать ему мобилизующую политическую программу, режим старался держать политику в стороне от народа, а народ – в стороне от политики. Вызов, брошенный на уличных протестах 2011 года, изменил это. Теперь российское государство стало подводить политику к народу – сначала в форме полицейских и тюремных надзирателей, а затем по телевидению и онлайн. Задача состояла в том, чтобы трансформировать пассивное принятие правления Путина в активное участие в этом правлении, используя проверенные и надежные политтехнологии для мобилизации сторонников и демонизации противников режима.

Пока полицейские не пускали в ход дубинки, об озабоченности верхних эшелонов власти говорили другие действия. 5 декабря 2011 года Навального и Удальцова арестовали на пятнадцать суток. В январе 2012 года суд возобновил дело Алексея Козлова, мужа журналистки и правозащитницы Ольги Романовой, которая стала одним из главных организаторов протестов на Болотной. Козлову грозило повторное заключение по сфабрикованному обвинению в хищении денежных средств^>4. 3 марта, всего за день до президентских выборов, полиция арестовала участниц группы Pussy Riot: Надежду Толоконникову, Марию Алехину и Екатерину Самуцевич, которые в феврале выступили против Путина в храме Христа Спасителя^>5.

Если кто-то и ожидал, что преследования прекратятся, как только Путин займет свое место в Кремле, их ждало серьезное разочарование. Последовала волна репрессий, которой не было равных в постсоветской истории России – ни до, ни после. Через две недели после инаугурации Козлов получил новый срок и вернулся в тюрьму. В мае 2012 года следователи открыли дела в отношении юристов и представителей науки, обвиняемых в симпатиях к пребывающему в заключении олигарху Михаилу Ходорковскому, что вынудило некоторых из них – включая известного экономиста Сергея Гуриева, который был советником Медведева и Навального, – бежать из страны^>6. Толоконникова, Алехина и Самуцевич из Pussy Riot предстали перед судом в июле 2012 года и в августе были приговорены к двум годам тюрьмы, хотя наказание Самуцевич впоследствии было смягчено^>7.

Однако ничто не могло сравниться с судами над теми, кто принял участие в протестах 6 мая. Сразу после столкновений Кремль запустил серию арестов, допросов и слушаний, которые растянулись более чем на три года. Всего сроки разной длительности получили девятнадцать человек, в основном обвиняемых в подстрекательстве к беспорядкам. Репрессии словно специально растягивались во времени: первый вердикт по “майскому делу” был вынесен в ноябре 2012 года, а последний – в декабре 2015 года, через сорок три месяца после событий