Кто владеет словом? Авторское право и бесправие - стр. 8

, призывавшего в своем трактате «О возвышенном» к «достойному подражанию великим поэтам и прозаикам прошлого»: «От могучего гения великих писателей древности в души их соперников, как от источника вдохновения, проникает поток, который дышит на них до тех пор, пока… они не разделяют возвышенный энтузиазм других <…> То, о чем я говорю, не является плагиатом, но напоминает процесс копирования с прекрасных форм, статуй или произведений искусного труда <…> Если мы сосредоточим взгляд соперничества на этих высоких образцах, они станут для нас подобны маякам, ведущим нас, и, возможно, возвысят наши души до полноты того величия, которое мы себе представляем»[36][37].

В Китае подражание древним было основой поэзии, философии, истории и изобразительного искусства, из-за чего существовало «общее отношение терпимости, проявленное со стороны великих китайских художников к подделке их произведений», а в литературе «цитирование классиков было самим методом универсальной речи»[38].

Но даже в этих «культурах подражания» были ограничения на то, что можно было использовать, заимствовать, перерабатывать или имитировать, а также на способы, которыми классический материал можно было достойно адаптировать или использовать по-новому. Выдача своей работы за работу другого человека – это подделка и обман, но при этом подделка не всегда была преступлением. Другое дело – выдача работы другого человека за свою в научной деятельности и студенческих работах, что наиболее очевидно, но также, с древнейших времен, в произведениях искусства.

«Энеида», эпическое повествование Вергилия о легендарном происхождении Рима (написанное в 29–19 гг. до н. э.), транспонирует и воспроизводит значительную часть материала из греческих источников – в первую очередь, самого героя Энея, который присутствовал еще в «Илиаде» Гомера. Вергилий подвергался критике за то, что он копировал речевые обороты и целые сюжетные линии из греческой литературы. Впрочем, «охотники за плагиатом» вскоре сами стали объектами критики. Апологеты поэта утверждали, что вечная заслуга Вергилия в том, что он чувствовал себя как дома в греческой культуре и участвовал в благородном состязании со своими авторитетными предшественниками, а значит, говорить о плагиате в «Энеиде» было либо плодом невежества, либо злой воли. Плиний Старший поставил точку в дискуссии, заявив, что соревноваться с мыслителями и поэтами прошлого – это славное дело[39].

Однако победа искусства подражания в этом знаменитом случае не решила вопроса, где же все-таки проходит граница между «новым» и «старым». Гораций[40] предупредил друга не читать слишком много, чтобы не оказаться вороной, украшенной чужими перьями, но Овидий[41] и Катулл жаловались, что они не могут ничего написать, не направившись в свои библиотеки за вдохновением и материалом. Неопределенность в этом вопросе остается по сей день: Джонатан Летем[42] с гордостью провозгласил свою зависимость от других, написав великолепное эссе, в основном состоящее из предложений, скопированных из других источников[43], а другая писательница подала в суд на компанию Стивена Спилберга DreamWorks за то, что та взяла сюжет фильма «Амистад» (Amistad, 1997) из ее произведения (несмотря на то, что исторические события 1839 года, изображенные в нем, были впервые выдуманы Германом Мелвиллом