Кто владеет словом? Авторское право и бесправие - стр. 2
В этой книге рассказывается, где и как зародилась идея, как она прорастала, развивалась и разветвлялась на протяжении столетий, а затем за короткое время превратилась в самую большую денежную машину, какую только видел мир.
Но тогда никто этого не заметил. В былые времена изменения в авторском праве сопровождались резонансными публичными дискуссиями, в которых участвовали величайшие умы эпохи. В Англии, где вся эта история началась в XVII веке, в создании авторского права участвовали философ Джон Локк[3], писатели Даниэль Дефо и Александр Поуп, а позже – поэт Уильям Вордсворт, историк Томас Маколей[4] и сам Чарльз Диккенс. В XVIII веке французские интеллектуалы – драматург Бомарше[5], математик Кондорсе[6] и Дени Дидро, создатель первой универсальной энциклопедии, – публично отстаивали свою позицию по этому вопросу; многие великие писатели XIX века, в частности Оноре де Бальзак и Виктор Гюго, оставили значимый след в развитии авторского права. Но за последние 50 лет авторское право завоевало весь мир без какой-либо общественной дискуссии. Кто из современных творцов – и кто из потребителей их произведений – слышал о Женевской конвенции по охране интересов производителей фонограмм от их незаконного воспроизводства? О 107-й статье Кодекса Соединенных Штатов Америки[7], Соглашении TRIPS[8], Законе об авторском праве в цифровую эпоху (DMCA) или законе Сонни Боно[9]? Все эти акты, соглашения и законы сформировали стоимость прав на творчество Спрингстина и были приняты в 1971, 1976, 1994, 1996 и 1998 годах соответственно – уже после того, как выросший в простой американской семье Брюс Спрингстин начал играть свою музыку.
Эти американские законы распространились по всему миру посредством международных соглашений и кардинальным образом изменили объем прав граждан и привилегий корпораций, а также статус авторов, их заработок и границы творческой свободы. Почему же мы не услышали ни единого писка от философов, поэтов, музыкантов или творцов какой угодно другой области культуры, на которых распространились новые правила? Юридические рамки, в границах которых организуются и монетизируются изобретения и почти все формы творчества по всему миру, сегодня рассматриваются как технический нюанс, не подлежащий политической или социальной критике. Но еще не поздно задаться вопросом: а отвечает ли сложившаяся ситуация нашим интересам – интересам потребителей творчества во всех его формах?
Современное авторское право – вовсе не данность, а социальный конструкт. Каждый из шагов в его запутанной истории, в силу правового принципа stare decisis[10], был построен на предыдущем. Иными словами, рассказать историю развития авторского права – это единственный способ объяснить нынешнее состояние охраны и контроля творчества. Любопытно, что спустя столько времени и несмотря на появление множества новых способов распространения произведений, в языке авторского права по-прежнему можно найти те слова, что были написаны в самом начале его истории.
Авторское право, или право на копирование, начало свой путь в начале XVIII века в Лондоне: речь шла о предоставлении авторам книг и их правопреемникам краткосрочной монополии на печать и продажу их произведений. В последующие столетия монополия расширялась на все новые и новые виды произведений; затем снова и снова увеличивался срок предоставленных монополий; затем сфера действия авторского права охватила все больше и больше вторичных видов использования: сокращение, адаптация, исполнение, перевод и т. д. Каждый из этих шагов натыкался на возражения, но ни один философский, этический или практический аргумент против ползучего расширения авторского права так и не смог его одолеть. Значит ли это, что критики все это время были неправы? Значит ли это, что вне зависимости от достоинств и недостатков авторское право – неизбежное следствие социального, промышленного и технологического прогресса, побочный продукт модернизации?