Кто видел в море корабли … - стр. 2
Мурманск встречал молодых специалистов, прибывших из Ленинграда, ярким солнцем, морозной погодой и ощущением начала новой самостоятельной жизни! Наша ватага добралась до здания отдела кадров Мурманского морского пароходства, где нас уже ждали. Уладив все необходимые первичные формальности по нашему предстоящему трудоустройству, мы с направлениями в Дом междурейсового отдыха моряков (ДМО) отправились вселяться на нашу временную жилплощадь. В комнатах, с четырьмя койками в каждой, нам предстояло «бичевать» в ожидании приходов в порт наших пароходов. Современные суда торгового флота давно уже не пароходы, а теплоходы и дизель-электроходы, но слово «пароход» прочно обосновалось в лексиконе моряков и универсально заменяет все разновидности морского транспорта в разговорной и неофициальной деловой речи. Поскольку на торговом флоте радиоспециалисты на судах (за исключением ледоколов) представлены одной – двумя единицами в штатном расписании, то для того, чтобы трудоустроить с десяток молодых выпускников нашей мореходки, требовалось наличие в порту десятка судов, на которых требовалась замена радиооператоров в связи с их уходом в очередной отпуск или по иным причинам. Конечно, столько судов не могли оказаться в порту одновременно, и руководство Пароходства предупредило нас, что мы будем трудоустроены в течение полутора-двух месяцев. А пока нам предстоит пройти медкомиссию в Бассейновой поликлинике и встать на учёт в военном комиссариате. После чего находиться в распоряжении Начальника Радиотехнической службы пароходства, ежедневно приходя в его отдел для выполнения текущих поручений руководства до момента получения назначения на конкретное судно.
Медицинская комиссия для плавсостава пароходства – процедура рутинная и малоприятная. Она занимает не менее двух дней, которые моряк мог бы вполне законно провести в обществе своей семьи, которую, случалось, не видел месяцами. А для нас, отличающихся завидным здоровьем, после окончания Системы это было просто протокольным мероприятием. Тем не менее, у некоторых из нас случались курьёзные моменты, которые несколько напрягали, создавая проблему из ничего на ровном месте. Так, например, наш товарищ, Олег Морозов, кандидат в мастера по радиоспорту, Чемпион РСФСР в личном зачёте, прекрасный специалист по радиообмену, на осмотре у врача ЛОР не мог услышать и повторить произносимые шёпотом фразы медика ни с расстояния в пять метров, ни в три метра, ни почти вплотную одним ухом. Да и вторым он слышал далеко не всё. Озабоченный врач поинтересовался у Олега, кем он устраивается работать в пароходство. И услышав в ответ, что – радистом, в недоумении всплеснул руками: «Да как же вы работать-то будете? Вы же не слышите ничего!» Олег – розовощёкий крепыш, ростом под метр восемьдесят, «кровь с молоком», надежда радиослужбы Мурманского морского пароходства, слегка «взбледнув» с лица, с ужасом уставился на эскулапа, как на палача с окровавленным топором и обессиленно опустился на вращающийся стул, как на плаху. Врач понял, что сейчас этот молодой специалист грохнется в обморок прямо в его кабинете, и что с ним потом делать прикажете? Надо было что-то срочно предпринимать! Спасительный вопрос родился в мозгу специалиста по ЛОР-заболеваниям: «Ну-ну! Не кисни мне тут! Сюда на самолёте летел?» Олег обречённо закивал головой, так как язык его уже не слушался. «Ну вот! Всё понятно! – обрадовался врач, – это бывает после того, как в полёте уши закладывает! Слух несколько дней после этого может быть пониженным, но потом всё придёт в норму!» Олег судорожно вздохнул, взял протянутую ему медицинскую карту и на ватных ногах покинул кабинет ЛОРа.