Кто в России не ворует. Криминальная история XVIII–XIX веков - стр. 12
Самое распространенное предание гласит, что однажды, играя с Акинфием Демидовым в карты, Екатерина, придвинув к себе кучку отыгранных рублей, спросила вкрадчиво:
– Чьей работы, моей или твоей?
Демидов, по легенде, смиренно ответил:
– Все твое, матушка, – и мы твои, и работа наша твоя…
Есть и другой вариант легенды (сочиненный явно кем-то более простодушным): «Сел однажды Акинфей играть с матушкой-царицей в карты и проигрался до нитки. Вскочил он тогда и побежал куда-то в подземелье. И приносит пригоршню новехоньких рублевиков, сверкающих, тепленьких еще…»
Вряд ли и первый и особенно второй «сказ» похожи на правду: ну кто бы на месте ох как неглупого горнозаводчика стал так подставляться? Ходит и вовсе уж жутковатая легенда (нашедшая в свое время отражение в фильме «Петр Первый»): что в тайных подземельях знаменитой Невьянской башни как раз и располагались мастерские, где прикованные цепями к стене чеканщики плавили серебро и били монету. А когда нагрянула очередная ревизия, Демидов хладнокровно распорядился открыть шлюзы и утопил всех, кто был в подземельях…
Невьянск был неофициальной столицей демидовского «царства». Невьянская башня стоит и сейчас. Что любопытно, она, подобно знаменитой Пизанской, имеет значительное отклонение от вертикали – у вершины достигающее двух с половиной метров. По этому поводу, кстати, тоже ходили разнообразные версии. Согласно самой прозаической, с одной стороны попросту со временем просел грунт, вот башня и покосилась. Другие считали, что Демидов (бывавший в Италии) специально построил свою башню на манер Пизанской. Третьи, наиболее мистически настроенные, уверяли, будто башня «покосилась от злодеяний демидовских».
Как бы там ни было, с Невьянской башней до сих пор связаны неразгаданные загадки. Она никогда не служила «производственным помещением», оставалась чисто резиденцией Демидова. Еще в конце 70-х годов XX столетия уральские ученые с помощью геофизических приборов обнаружили под башней обширные подземелья, залитые водой. Исследовать их тогда оказалось очень сложным делом, и понемногу заниматься этим перестали.
Чуть позже кандидат геолого-минералогических наук Лясик взялся исследовать дымоход Невьянской башни – и собрал там старую, спекшуюся до каменного состояния сажу демидовских времен. Анализ показал ненормально высокое содержание серебра, что доказывает: как бы там ни было, а серебро в подземельях башни некогда все же плавили. Но никто всерьез за эту загадку не брался до сих пор…
Во второй половине XVIII века в России, с некоторым отставанием от Европы, озаботились производством бумажных денег. Проблемы тут были насквозь практические. Еще со времен Петра I Россия вела почти непрерывные войны: Северная война со шведами, затянувшаяся почти на двадцать лет, крымские кампании, действия русских войск в Польше, восемь русско-турецких войн. Русская казна сплошь и рядом пустовала. И уже тогда стали понимать, что пополнить ее можно с помощью печатного станка.
Были и другие причины, к войне уже не имевшие никакого отношения. Подати с «простого народа» собирали медной монетой, и не самой крупной – откуда у крестьян серебро? Для перевозки примерно 500 рублей медной мелочью требовалась целая телега – а сколько таких телег тащилось по России? Наконец, и людям богатым металлическая монета доставляла серьезные неудобства – мало-мальски солидная покупка (скажем, имение или особняк) опять-таки требовала пусть и не телеги, но весьма увесистого мешка с серебром или золотом.