Кто убил Влада Листьева? - стр. 26

И в человеческом плане, и в профессиональном их генеральный прокурор, извините, и.о. генерального прокурора был никем. И все-таки ошибки этого и.о. резали слух, глаза, мозг и вызывали ощущение досады.

Вельский пожаловался жене:

– Знаешь, временами мне так становится неприятно все, что происходит в нашей конторе, что хочется сменить работу.

– Терпи!

– Куда ни глянь – всюду одни спасители Отечества типа нашего генерального, только нет от них России спасения: думают они лишь о своем кармане да о том, как бы получше облизать задницу президенту… До всего остального им нет дела.

– Грубо как, Георгий.

– Это реалии, Лена, реалии нашей жизни, и голову от них, как страусу, не спрятать. Служить грешно, выслуживаться тошно. Противно все это. Устал я!

– Может быть, нам поехать отдохнуть?

– А что? – Вельский оживился. – Хорошая мысль! На Байкал. Рыбу на удочке половить, омулька на рожне отведать. А! – Он потер руки. – Чтобы не видеть всего этого, – кивнул на экран телевизора, – не видеть и не слышать. – В следующий миг лицо Вельского погасло, он вздохнул. – Только когда это еще будет… В июле, не раньше. А сейчас на дворе март.

Жена поспешила сменить тему разговора.

– Ну что, убийц Влада вроде бы поймали? Верно вещает ящик? – Телевизор она назвала модным словом.

Вельский не выдержал, усмехнулся.

– Это не убийцы Влада, это совсем другие люди. Просто наше ведомство расписалось в своей некомпетентности.

– А как же сообщения телевидения?

– Врет телевидение.

– А генеральный прокурор?

– И он врет. – Вельский не удержался и добавил: – Как сивый мерин. И верит в то, что говорит, – верит в собственное вранье. Тьфу! Настоящих убийц не поймали и, как мне кажется, вряд ли поймают.

– Почему?

– Да потому, что их просто уже нет в живых. По неписаным законам криминальной России эпохи Ельцина их не должно быть в живых.

– Куда же они делись?

– Лена, ты наивная… Куда, куда? Повторяю, их убили. А тела бросили гнить где-нибудь в подмосковном лесу.

– Жена невольно обхватила плечи руками, крест-накрест, словно ей было холодно.

– Страшно как стало жить…

– Вот именно – страшно.

Никто из подопечных не знал точно фамилию, имя и отчество хозяина огромной, в половину этажа, квартиры, расположенной в центре города и стоившей не менее миллиона долларов. Все звали его Хозяином. С большой буквы – Хозяин. Даже шефом опасались звать, хотя шеф – тоже неплохо, это понятно, высоко, но Хозяин – это убедительнее, весомее, громче. Ум Хозяин имел хваткий, как и большинство водителей-таксеров, умевших и пару девочек склеить бесплатно по дороге, и десяток бутылок паленой водки загнать из-под полы, ночью, взяв за них не тройную или четверную, а десятерную цену (в пору Горбачева, когда вину и водке была объявлена война и водка продавалась в магазинах с двух часов дня до семи вечера, едва ли не по списку, люди опустились до того, что пили даже вонючие лосьоны, одеколоны и отстой от паркетного лака; естественно, деловые люди широко наладили производство подпольной водки, самопальной или паленой, которую развозили и продавали таксисты, Хозяин был одним из таких продавцов), и клиента обмишурить, получив с него сверх положенного себе на обед… Это был шик особого рода – получить сверх счетчика ровно на обед. Обедал Хозяин в ту пору в «Зеленом глазе» – бойкой стекляшке, находящейся недалеко от Никитских ворот. Черной икры с гренками да печенки «фуа-гра» там, конечно, не было, но хорошее жаркое с двумя кусочками хлеба – это было, и первое и второе одновременно, плюс тарелка красного свекольника с жирным шматком сметаны – дополнительное первое для тех, кому выпала тяжелая шоферская смена, плюс стакан компота… На это «сверхнормативной» пятерки вполне хватало. Именно столько старался взять Хозяин с каждого клиента. А то, что положено по счетчику, сдавал в кассу таксопарка.