Кто сделал бога - стр. 3
– Подопытный, что ли? – пошутила она и сама усмехнулась.
– Ага, – закивал мальчик.
– Ох…
Зинаиде Матвеевне стало его жалко. Такой молодой, а уже подопытный. Ещё вопрос, что за опыты на нём ставят. Так-то тут не какая-то живодёрня, как в исторических книжках описывали, вроде всё прилично, но по-любому мало приятного по лабораториям сидеть и с аппаратами обниматься. Ребёнок вон не знает, что такое варенье, а его на опыты!
Вздохнув, Зинаида Матвеевна взяла со стойки за спиной ещё одну соусницу и отложила туда пенок.
– На, попробуй, будешь знать.
Упрашивать его не пришлось. Варенье он съел пальцем, выскабливая соусницу, пока стенки не стали скрипеть под нажимом.
– Очень вкусно, – довольно объявил он, расплывшись в мультяшной счастливой улыбке.
Сердце уборщицы дрогнуло, и она положила ему ещё.
– Меня зовут Зинаида Матвеевна, – сообщила она, прежде чем поставить перед ним соусницу.
– Зина… диа… Мае.. Ой, простите, – пролепетал он, заливаясь румянцем по и без того красному лицу.
– Тётя Зина, – смилостивилась женщина.
– Тётя Зина, – на пробу повторил мальчик и вдруг церемонно поклонился, засунув руки под мышки. – Счастья в ваш дом, тётя Зина! Я Умукх.
– Мух? – переспросила Зинаида Матвеевна. Прозвище в принципе ему шло. Мелкий такой, с тонкими пальчиками.
– Можно и так, – весело улыбнулся Мух, а потом перевёл взгляд на соусницу и сглотнул.
– Мух так мух, – пожала плечами тётя Зина и подвинула ему пенки.
10 июня
Зинаида Матвеевна, уборщица
Сегодняшний рабочий день не задался. С утра ныла поясница, к обеду к ней присоединились колени, а после полудня на улице стало душно, как перед грозой, и голову уборщицы, по ощущениям, спрессовало в куб. Ещё учёные эти, недоучёные – разбросали по всему коридору какие-то бумажки. Сказали, не надо трогать, мол, мы сами подберём. Как же, подберут они, а с неё потом спросят за бардак! Зинаида Матвеевна не собиралась терять премию.
За поворотом коридора она чуть не налетела на давешнего парнишку.
– Ой! – пискнул он, попятившись. В руках у него была коробка с теми самыми бумажками.
– Это ты, что ль, разбрасываешь? – возмутилась уборщица.
– Не, тётя Зина, я собираю! Вот смотрите.
Он замер посреди коридора, прижав коробку к животу. В радиусе примерно метра от него бумажки на полу зашевелились, оторвались от пола и плавно залетели в коробку.
– А, ты из э-этих, – поняла Зинаида Матвеевна.
– Из каких? – полюбопытствовал мальчик.
– Ну, которые ложки гнут.
Мух моргнул и уставился на неё слегка расфокусированным взглядом.
– Ложки?..
– А, – отмахнулась тётя Зина. – Родители-то знают, что над тобой тут опыты ставят?
– У меня нет родителей… – неуверенно сказал мальчик.
– Ну а кто есть? – насторожилась она. – Эти учёные ж не могут так просто кого угодно хватать, кто-то же за тебя отвечает?
– А! – обрадовался Мух. – Да, за меня отвечает Ахмад-хон, он следит, чтобы меня не обижали, – при этих словах Мух как-то неловко хохотнул. – А ещё есть старший брат, он очень… – парень задумался, – влиятельный.
– Ну и то хлеб, – вздохнула тётя Зина.
В этот момент из лаборатории выскочила девушка и принялась её отчитывать за то, что вмешивается в ход эксперимента. Отобрала коробку и разбросала бумажки обратно.
– Смотри, чтоб всё убрал хорошо, – строго сказала тётя Зина Муху. – А то у меня и так сегодня давление, а ещё нагибаться.