Кто с мечом придёт… - стр. 4
Именно в этот момент подоспела русская пешая рать.
Удар этого монолита, казалось, неспособна выдержать ни одна армия. Дружинники работали – не бились, а именно работали, помогая друг другу и прикрывая в случае надобности. Теснимые шведы наоборот – орали, как бешенные, скалились и корчили зверские рожи. Чем-то они напоминали команду обезбашенных регбистов, с ревом рвущихся к воротам противника, и это зрелище могло легко напугать впечатлительного человека. Однако, на невозмутимых русичей тактика нахлебавшихся мухоморной настойки берсеркеров не устрашила.
Нет, шведы вовсе не были сборищем клоунов, как это может показаться по моему описанию их излюбленной тактики. Дрались они знатно – агрессивно, напористо и бесстрашно. Это те из них, кто вступил в непосредственный боевой контакт с нашими дружинниками. Цель шведских берсеркеров была понятна – они пытались выиграть время для построения основных сил.
Сумевшие с помощью оруженосцев взобраться на коней, рыцари сверкающими башнями возвышались над колыхающейся нивой голов. Зловеще шелестели длинные клинки мечей, боевые топоры мерно поднимались и опускались. За бронированными машинами для убийства сновали пешие кнехты. Я невольно сравнил рыцарей с фашистскими танками, под защитой которых шли штурмовики-автоматчики…
Одна часть русских воинов оттесняла шведскую пехоту, состоящую частью из финнов и литовцев, а другая с помощью железных крючьев-багров сноровисто опрокидывала рыцарей на землю, которых ратники потом добивали ножами, вонзая клинки в щели между пластинами брони, или же пробивали клювами чеканов рогатые шлемы, круша вдребезги вражеские черепа.
Через сорок минут битвы сложилась такая картина: наша конница напирала на шведов, оттирая их подальше от кораблей, а пехота пыталась опрокинуть ряды чужеземных десантников в разом помутневшие воды Ижоры. В тылу успевшего оправиться от первого удара русских врага действительно готовился контрудар – я заметил, что рыцари спешно сколачивали в бронированный кулак отборных меченосцев, но очаги сопротивления были разрознены.
Душа горела! Хотелось очертя голову кинуться в самую гущу схватки…
Меня отвлек раздавшийся за спиной нетерпеливый возглас. Обернувшись, увидел, как Александр Ярославич, приложив ладони ко рту рупором, что-то кричит, обращаясь к бьющимся на берегу дружинникам. Но разве могли они услышать его сквозь лязг боевого железа, истошные крики обозленных сражающихся, стоны раненых и визг лошадей?! Князь резко оглянулся, словно почувствовав мой взгляд, и, подзывая, махнул рукой:
– Сюда, ко мне, быстро! – Дождавшись, когда я подбегу к нему, хлопнул меня по плечу и распорядился, – Скачи, ратник, к правому крылу нашей пешей рати. Найди Илью Косолапого и передай ему, чтобы дал свеям отступить вон к той роще. Не надобно ему ловушку наглухо захлопывать… Ежели их меченосцы увидят для себя выход для спасения, то туда и ринутся, жизнь свою спасая! Опосля скачи к Гавриле Алексичу и повтори ему мой наказ!
Не совсем понимая задумку Александра Ярославича, я, тем не менее, кивнул и сломя голову помчался к своему коню Терминатору. На бегу глянул в сторону Федора. Тот махнул рукой в сторону берега, давая понять, что мне следует выполнить распоряжение князя.
Уже подъезжая к месту схватки, я все же вник в смысл маневра, который задумал князь. Если крысу загнать в угол, она теряет страх и кидается на врага с особой яростью… Но, если дать ей лазейку для бегства, то она будет думать только о спасении, забудет о сопротивлении, постарается улепетнуть и… нарвется на капкан! Просто и со вкусом…