Кто не спрятался – я не виноват… - стр. 22
– Ну, с Богом. Встречаемся за деревней. Не забыли?
Они молча кивнули. Татьяна смотрела так, будто не надеялась меня больше увидеть. Я хмыкнула:
– Выше нос, подруга. Мы прорвёмся. Всё, я пошла зубы заговаривать проводнице. И… удачи нам всем.
Чтобы избежать ненужных сантиментов, резко развернулась и вышла.
В коридоре было пусто. Возле титана с водой возилась проводница, подбрасывая маленькие поленья в печурку. Все двери в коридоре были плотно прикрыты, за исключением одной. В самом конце чернела щель незакрытого купе. Бдят? Будем надеяться.
Подойдя к Ангелине Петровне, я нарочито громко спросила:
– Сколько стоим?
Она автоматически глянула на часы:
– Три минуты.
Я кивнула:
– Ну тогда и выходить смысла нет. Подышу из тамбура.
Проводница сочувственно проговорила:
– Не спится? Понимаю… После такого вряд ли заснёшь. Я уж с бригадиром говорила – чтобы вас перевели в другое купе. Там-то, поди, ночевать – страх. Но свободные места только в плацкарте. А вы в плацкарт-то, наверно, не захотите?
Я была даже рада, что она сама завела разговор – не нужно было придумывать повод.
– Да мы не особо суеверные, – пожала плечами с усмешкой. – Что с нас взять? Студенты… Но уснуть не могу. Ребята вроде задремали, а меня вот носит. Сейчас подышу – и на полку. Попробую заснуть.
Ангелина Петровна на ходу кивала мне головой, соглашаясь, а сама в это время продолжала исполнять привычную работу. Открыла дверь, протерла тряпочкой поручни, хоть пассажиров, желающих за них подержаться, поблизости не наблюдалось. Я обратила внимание, что площадку над ступенями она не откинула. Значит, сама спускаться не собирается – уже легче. Моей задачей сейчас было забалтывать ее, приковывая к себе внимание, и не давая ей выглядывать из вагона. Вот я и болтала, как могла: про милицию, про то, нашли ли убийцу и прочую пустую, но привычную для подобных разговоров ерунду… При этом, я не выходила в тамбур, стараясь не выпускать из поля зрения дверь нашего купе. Не думаю, чтобы «он» сейчас на что-то отважился. Скорее всего, дождется, когда в коридоре никого не будет. Но… Как говорится, береженого Бог бережет.
Поезд дернуло так, что я едва не свалилась на пол, и состав стал медленно набирать ход. Мне пришлось сдерживаться изо всех сил, чтобы не кинуться бегом на своё место – посмотреть, справились ли ребята. Всё-таки от окна до земли метра два будет, если не больше. За Юрика я не волновалась – он и не с такой высоты прыгал, а вот Татьяна… Но я очень надеялась, что у них всё получилось.
Я уже подходила к своему купе, когда у меня появилось почти непреодолимое искушение сделать ещё несколько шагов и, заглянув в приоткрытую дверь, радостно воскликнуть: «Ку-ку!» Мысль, конечно, совершенно идиотская, но желание было столь велико, что я даже сжала руки в кулаки, стараясь призвать себя к порядку. Тут такое творится, а меня на шутки потянуло! Точно, с головой у меня намечались проблемы, если такие мысли в ней брыкаются.
Я открыла купе и громко, с намёком на возмущение, спросила:
– А вы чего не спите?! – и строго добавила, будто разговаривая с друзьями: – Нам завтра рано вставать. Всем отбой!
Захлопнула за собой дверь, очень надеясь, что была кем надо услышана.
В купе никого не было – внутрь врывался только влажный прохладный воздух с рваными клочками тумана. Я поспешно закрыла окно, стараясь делать это без особого шума. Покончив с этим занятием, плюхнулась на полку и выдохнула с облегчением. По крайней мере, друзей я из-под удара на какое-то время вывела. Теперь осталось выйти самой.