Кто хочет стать президентом? - стр. 26

Сидоров доложил, что все «просветил» под пузом их «реношки», лазил и в двигатель, и в багажник. Ехать можно не взрываясь.

– Куда мы? – спросил Андрей Андреевич, когда они выскочили из города Санта-Крус. – В смысле, долго еще?

– Да, порядочно.

– Почему порядочно? Это что вам – Мадагаскар?

– Все равно восемьдесят километров с севера на юг. Вот вулкан объедем, там уже близко.

– А, вулкан… – сказал кандидат и заснул. Проснулся уже на месте. Стемнело. Вокруг все переливалось разноцветными огнями – курорт все-таки. Множество кафешек, на столах горит по одной свечке, как будто повсюду справляют день рождения годовалых.

– Вон там, посмотрите, шеф.

Андрей Андреевич вышел из машины. Где-то за третьей линией отелей торчали две высокие освещенные мачты, с каждой свисало по толстому, может быть, резиновому тросу. Троса эти держали за бока прозрачную круглую кабину. В кабине сидели два человека. Троса вдруг задергались, приводя кабину в движение. Она металась все истеричнее, непредсказуемое – броуновское движение одной-единственной молекулы.

– Что это за черт? – неприязненно спросил кандидат.

– Аттракцион, – ответил Сидоров.

– И сколько может выдержать человек в этом аду?

– Ну-у… – протянул Сидоров, не зная точно, какой срок мог бы устроить шефа.

– Сейчас все кончится, – разрешил ситуацию Капустин и позвонил по телефону.

Через несколько минут к группе Андрея Андреевича, огибая бок какого-то вечнозеленого, а сейчас абсолютно черного куста, подошел невысокий кривоногий человек с лицом настолько бледным, что это было видно даже в тропической ночи.

– Элем Лик, – представил его Капустин, – в прошлом кокаинист, теперь прибегает к несколько более слабым возбудителям. Говоря упрощенно, специалист по массовым реакциям азиатских менталитетов.

Андрей Андреевич повернул к нему голову, как бы спрашивая: ты сам-то хоть понял, что сказал?

Специалист по менталитетам икнул, по законам непонятно какой культуры щелкнул каблуками и резко удалился в упоминавшийся уже куст, откуда донеслись характерные звуки. Капустин взял Андрея Андреевича под локоть и повел в сторону, пока не стали доноситься характерные запахи.

– Слушай, а он не выблюет весь свой менталитет? – озабоченно поинтересовался кандидат.

– На работе – только кофе. А то, что мы наблюдали, – это всего лишь апофеоз безделья. Мечи ржавеют без употребления, мозги тоже.

Андрей Андреевич кивнул и сказал:

– Что-то Ниночка мне давно не звонила.

г. Калинов

Всю дорогу до Калинова майор Елагин думал о двух вещах. О «чистой силе» и об «американке», якобы звонившей ему. Это майору не нравилось, ему было неприятно ввязываться в ситуацию, в которой кто-то разбирается лучше, чем он. Тем более если этот «кто-то» – такая проверенная гнида, как Боков.

При каждом удобном случае он звонил сыну. И тещу, и жену, и подполковника предупредил, что в случае каких-нибудь даже самых минимальных странностей – мальчик не может подойти к телефону, мальчик говорит в трубку неестественным тоном – майор немедленно возвращается в Москву. Со всеми вытекающими последствиями.

Тамара почти сразу же после каждого звонка начинала орать и отключалась, хотя Елагин знал, что как раз она-то его слова принимает всерьез и на ее страх можно положиться. Теща говорила, напротив, ровно, интеллигентно, как хорошо проинструктированная сволочь. Она никогда не любила зятя, а тут ей предоставлялась возможность не любить его одновременно с оказанием услуг «органам». Она была на высоте. Боков же просто весело хохотал: он знал больше всех, и поэтому его видимая беззаботность казалась Елагину хоть какой-то гарантией того, что хоть в ближайшее время все будет так, как договорено.