Кто есть who, или Почем фунт лиха? - стр. 6
Тот в ответ лишь засопел носом и дёрнул вверх плечом, как бы говоря: иногда пользуюсь… Досадливо вздохнув (пошлёт же судьба такой «подарок»!), Андрей приказал Хахарнову плотно обмотать таз с ливером полиэтиленовой плёнкой в несколько слоёв.
– …К мясу, и даже к самому этому холодильнику, пусть никто не прикасается! – распорядился он. – Этот таз завтра спозаранку отвезёшь в райцентр. Знаешь, где в Кипарово ветлаборатория? На Некрасова семнадцать. К восьми часам чтобы этот ливер был у них. Таз отдашь, а потом сразу же поедешь в районную поликлинику. Попросишь талон к инфекционисту. Понял?
Березинцев быстро написал сопроводительную бумажку, и с Русланом поехал к себе домой. Выйдя из машины у своего двора, он ещё раз напомнил:
– Ливер завтра к восьми утра – в ветлабораторию! Не подведёшь? А то, может, мне с тобой поехать, чтобы не заблудился?
– Нет, нет, Андрей Васильевич! Всё сделаю в точности! – клятвенно заверил Хахарнов. – Где ветлаборатория я знаю.
– На ночь выпей таблетки четыре тетрациклина и сделай на руки водочный компрес – обмотай их бинтами, намочи водкой и поверх надень полиэтиленовые пакеты, – направляясь к калитке, на ходу посоветовал Березинцев. Но в этот момент со стороны дороги его кто-то окликнул.
«Господи, этот день хоть когда-нибудь закончится или нет? Кого там опять принесло?» – оглянувшись, подумал он. В свете фар отъезжающей машины он увидел сельского библиотекаря Геннадия Поддавалова. Тот спешил в его сторону, помахивая скрученной в трубку газетой. Судя по всему, Геннадий шёл откуда-то из гостей. Стоило бы отметить, что Поддавалов в Даниловке личностью был весьма примечательной. Имея восемь классов образования, он был чрезвычайно начитанным и, можно даже сказать, всесторонне эрудированным человеком. Несколько лет назад по состоянию здоровья Геннадий уволился из колхоза, где немало лет «отбарабанил» механизатором и, неожиданно для всех, устроился библиотекарем вместо вышедшей замуж и уехавшей из села прежней библиотекарши.
В принципе, человек он был неплохой, но уж очень политически и общественно активный. Поддавалов выписывал кучу газет, и, начитавшись всяких и разных статей, кидался просвещать всех подряд, абы кто под руку подвернулся. Даже такое минутное дело, как визит в продуктовый магазин за хлебом или солью, для него оборачивался двух-трёхчасовой дискуссией с другими покупателями на предмет внутрироссийской и международной политики.
С неохотой остановившись, Березинцев воззрился на приближающегося к нему библиотекаря, в душе очень надеясь на то, что у Поддавалова прихворнула корова или занемог поросёнок. Но его надежды не оправдались и в самой малой степени. Геннадий, подойдя к нему, гневно вздохнул и риторически вопросил:
– Андрей Васильевич, ты слышал? Это, вот, что же творится-то, а?!! Ты представляешь, наши охламоны из правительства перестали финансировать космонавтику! Да! На станции «Мир» не работает куча систем жизнеобеспечения. Такие деньжищи вбухали в её создание, а теперь её, вроде бы даже, собираются затопить! О, как!
– Геннадий Станиславович, – мученически вздохнул Березинцев, – какая станция? Какой, к чёрту, «Мир»?!! Зарплату отдавали бы нам вовремя, а то, как бы, ноги не протянуть…
– Всё верно! Точно! – запальчиво подхватил библиотекарь. – С зарплатами – вообще, полное безобразие! Вон, в Москве шахтёры уже который день стучат касками на Горбатом мосту. Слушай, а может и нам, всем колхозом, вот так же, как и они, потребовать свои кровные? А то, вон, тоже задержки по месяцу и больше начались!