Крысолов - стр. 2

она настолько привыкла к тому, что муж всегда рядом, что мысль о том, что Макс уедет на долгие три месяца Марину неприятно поразила. Надежды Подгорного на то, что за время, остающееся до его отъезда, жена к этой мысли привыкнет, были разбиты в пух и прах. Беспокойство Марины и ее нежелание отпускать от себя мужа усиливались день ото дня, несмотря на клятвенные обещания прилетать каждую неделю на выходные. Подгорный и до этого замечал, что жена его сильно изменилась. После перенесенной травмы она стала более эмоциональной, склонной к сильным перепадам настроения. Физически она почти полностью восстановилась и ежедневно совершала долгие пешие прогулки по поселку сопровождаемая мужем, мамой или детьми, однако ее эмоциональное состояние оставляло желать лучшего. Не выдержав напряжения, Макс однажды тайком поехал к профессору Минаеву, лечившему Марину все те долгие месяцы, что она была в клинике. Однако, выслушав Подгорного, профессор лишь сделал задумчивое лицо, пожевал губами воздух и наконец изрек:

– Время, Максим Сергеевич, время. Нам остается надеяться только на него. Человек пробывший можно сказать в небытии несколько месяцев возвращается в наш мир и узнает, что земля без него не остановилась, дети подросли, муж вполне здоров и упитан. И тогда человек задает себе вопрос, а может быть, им всем без меня было хорошо? Может быть им без меня гораздо лучше, чем со мной? Глупость конечно несусветная, но человек так уж устроен. Наши эмоции зачастую нелогичны, даже парадоксальны. В нынешней ситуации вашей супруге может помочь только время, и конечно же – спохватился профессор, – любовь и внимание всех близких ей людей.

На прощание Минаев крепко пожал Максиму руку и глядя прямо ему в глаза пожелал, – «Терпения Вам, друг мой, терпения.» В голосе профессора слышалось явное сочувствие.

Прощальный вечер вышел скомканным. Детям передалось подавленное настроение матери, и, не смотря на любимые всей семьей роллы, ели все без особого аппетита. Немного потыкав палочками в куски риса с рыбой и сделав пару глотков белого вина, Марина ушла в спальню. Макс еще немного поболтал с мальчишками, еще раз клятвенно пообещал приезжать как можно чаще, а на весенние каникулы забрать их на неделю в столицу. Ох уж эти обещания! Как часто мы искренне от всего сердца обещаем то, чего выполнить не сможем, а порою даже не попытаемся. Позже мы непременно найдем убедительное объяснение невыполнению своих обещаний и так же будем искренне в них верить, так же искренне обижаться если кто-то нас заподозрит в лицемерии. Но все это будет потом.

Войдя в спальню и прикрыв за собой дверь, Максим несколько мгновений стоял неподвижно, привыкая к темноте. Прикроватные ночники были погашены, еле слышно было равномерное дыхание жены. Марина либо уже спала, либо притворялось. Макс постарался забраться под одеяло как можно тише и еще долго лежал с открытыми глазами, глядя в темноту. Прощального секса у них не было, как в принципе не было уже долгое время до этой ночи.

В автомобильных колонках одна песня сменяла другую, затем им на смену приходила реклама, потом опять кто-то пел. Макс уже не подпевал, сделал радио тише. За первый день он старался покрыть максимальное расстояние с тем, чтобы завтра прибыть в столицу по возможности засветло. Короткие остановки он делал лишь для того чтобы заправиться да немного перекусить. Уже совсем стемнело, когда Подгорный начал присматривать место для ночлега. Электронный дисплей показывал, что за день он преодолел уже тысячу двести километров. Как назло, на трассе не было не малейшего намека на место для комфортной ночевки. Киров с его многочисленными автостоянками и мотелями уже остался далеко позади. В конце концов, уже совершенно без сил, на объездной Шарьи он свернул к слабо освещенному зданию с надписью «Кафе. Гостиница». После шестнадцати часов, проведенных почти непрерывно за рулем, Макса слегка покачивало. В кафе Подгорный взял оказавшийся на удивление вкусным плов и бутылку местного светлого пива. Пиво кислило, Макс не выпил и половины. Здесь же, от барменши он получил и ключи от номера. Единственный люкс был занят, но была свободна комната с двумя раздельными кроватями. Макс заплатил за двоих чтобы ночевать в комнате одному. Как только он вошел в номер и сел на кровать, почувствовал, что силы окончательно его покинули. С трудом раздевшись, Подгорный укутался с головой тонким одеялом и через несколько минут уже крепко спал.