Крысиная охота - стр. 26
– А ну, стоять! – проорал кто-то.
– Это он, мужики!!! – истошно завопил другой.
Никита начал палить с обеих рук. В потолок, по стенам, в пол. Он еще не окончательно свихнулся, чтобы стрелять по людям, выполняющим свою работу. Но был уже близок к этому. Это был, разумеется, не ОМОН, хоть как-то, но обученный. Кто-то споткнулся, об него запнулся следующий, на того налетел третий, и вот уже клубок копошащихся тел перегородил проход. «А вдруг получится? – с надеждой подумал Никита, бросаясь с высокого старта. – Перемахнуть через кучу – и ходу!» Но в группе перепуганных работников нашелся кто-то мыслящий, вскинул автомат, застрочил поверх коллег и вопил при этом, как свинья на бойне. Пули рассыпались веером, крошили штукатурку, били лампы на потолке. А Никита, расстрелявший обе обоймы, уже выделывал кренделя, чтобы не зацепило. Метался от стены к стене, рухнул, перекувыркнулся в обратном направлении, неуклюже ввалился за угол. «Браунинг» генерала Олейника из кармана перекочевал в руку. За углом царило испуганное оживление, пристыженные контролеры перестраивали ряды. Никита высунул «Браунинг» за угол, произвел несколько выстрелов по диагонали вверх. И снова гвалт и гомон, вояки падали, лупили куда попало, отбитые пласты штукатурки летели во все стороны. Шевельнулось что-то сзади, парень в нише робко прячет тело. Остатки обоймы Никита выпустил в упомянутом направлении, стараясь не попасть в человека – и тело убралось, заругалось…
«Отвоевался», – печально подумал Никита, поднимаясь на негнущихся ногах. Он доковылял до двери, оставшейся приоткрытой, ввалился в сумрачное помещение с оконцем под потолком, в которое не протиснулась бы даже кошка, прикрыл за собой дверь. На него со страхом смотрели двое. «Комната для встреч арестантов с адвокатом», – на глазок прикинул Никита и вроде не ошибся. Эти двое слышали пальбу, приросли к своим стульям. Миловидная женщина немного за сорок в стильном деловом костюме, грузный господин в тренировочных портках, украшенный видным фиолетовым бланшем.
– Ну, ни хрена себе порядочки… – икнув, пробормотал арестант, выставляясь на пистолет в руке «контролера». – Эй, братан, ты чё, охренел?
– Не надо, не стреляйте, пожалуйста… – женщина умоляюще прижала руки к груди, сползла со стула, попятилась к стене.
Никита усмехнулся – последнее дело брать людей в заложники. Да и не поможет, погубит и себя, и их. Он глубоко вздохнул, сбросил с головы фуражку и, чувствуя невыразимую усталость, поволокся к дальней стене. Прислонился к ней, откинул голову.
– Не бойтесь, граждане, все в порядке… – улыбнулся он. – Там восстали лежачие полицейские, это бывает. Предпремьерный показ конца света, так сказать.
– Послушайте, я вас, кажется, знаю… – спотыкаясь, делая круглые глаза, пробормотала миловидная женщина. – Нет, действительно, вы же тот самый…
– Тот самый, мэм, – подтвердил Никита. – Если в вас сохранилась порядочность, ивы еще дружите с совестью, сообщите, пожалуйста, людям, что властями Яроволья обезврежена и ликвидирована группа «мстителей», прибывшая в город с целью наведения порядка в эшелонах власти. А то сами они скромные, ни за что не признаются.
За дверью уже скапливался неприятель, перекликались люди.
– Падайте на пол! – прохрипел Никита, поднимая руки.