Крымская лихорадка - стр. 21
– Я тоже рос без отца.
Он мог бы добавить, что и с матерью жил недолго. Мать, работавшая вместе с Федором Федоровичем, вышла замуж за другого партработника и уехала с ним в Тюменскую область. А он остался в Симферополе с бабушкой.
Зуев решительно поднялся и взял Женю за локоть.
– Пойдем отсюда.
– Куда? – удивилась девочка.
– К тебе домой.
– Зачем? Я не могу домой. Мне сказали, что мой рабочий день до утра.
– Не волнуйся, я скажу кому надо, и к тебе не будет никаких претензий. Тебя оставят в покое.
Они шли по ночному Симферополю. Зуев держал Женю за руку. Ладошка у нее была маленькая, крепкая и, как ни странно, сухая.
– Ты меня не боишься? – спросил Зуев.
Женя посмотрела на него снизу вверх. В ее глазах было что-то такое, что заставило его дрогнуть. Она ничего не ответила, только легонько сжала его руку. “Черт возьми, – подумал Зуев. – Черт возьми, как хорошо!”
Он привел девочку к дому, дал ей пятьсот долларов и сказал:
– Это на первое время. Где твои окна?
Женя показала.
– А телефон?
Женя назвала номер.
– Как зовут твою бабушку?
– Клавдия Ивановна.
Из подъезда выбежал Артем. У него был взъерошенный вид. Он готов был броситься на Зуева. Но, подойдя поближе и вглядевшись в лицо мужчины, Артем почувствовал себя щенком и сник.
– Я тебя искал, – тихо сказал он Жене. – Клавдия Ивановна плачет. Куда ты пропала?
Зуев побыл бы еще с Женей, но он торопился, у отца было назначено важное совещание. Кузьмин собрал на даче самых близких друзей. Приехали мэр Симферополя Правдюк, министр внутренних дел генерал Валебный, какой-то контр-адмирал.
Когда-то очень давно отец поспособствовал майору Валебному поступить в Высшую школу милиции, платил ему стипендию фактически из своего кармана, потом помогал продвигаться по служебной лестнице. Майор стал заместителем министра внутренних дел Крыма. В этом качестве восемь лет назад помогал прятать Зуева и Брагина от неугомонного Носкова. Потом, когда следователь все же достал их в песках Туркмении, нажал на судью и тот, изменив меру пресечения, освободил Зуева из следственного изолятора под подписку о невыезде. Потом помог Зуеву выехать из страны по туристической путевке в Югославию.
Специалист по обнаружению подслушивающих устройств на всякий случай проверил комнату и доложил Кузьмину, что все чисто. Но осторожный старик все же предложил гостям сесть в саду. В руках у него была газета с неутешительными результатами опроса общественного мнения. Хотя Кузьмин и без социологов знал, что шансов у него мало. Слишком сильна у людей антипатия к советской власти, которую он олицетворял.
Гости расселись вокруг стола. Зуев подумал и расположился, как переводчик, чуть позади отца.
– Читали? – спросил Кузьмин, бросая газету на стол.
– Не берите в голову, Федор Федорович, – сказал Правдюк, молодой, грузный брюнет. – Разве можно верить желтой прессе?
– Да нет, – вздохнул Кузьмин. – Надо смотреть правде в глаза. Народ сегодня не за нас.
– Не годится нам, старой гвардии, уступать авантюристам. Народ нам этого не простит, – сказал густым голосом человек в мундире.
Это был контр-адмирал Рыбаков.
Все, кроме Зуева, знали, что в руках Рыбакова, который занимается конверсией, сосредоточены огромные денежные средства, которые он может бросить в топку избирательной кампании, а может отстегнуть только какую-то малость. Все зависит от Кузьмина. От его способности противостоять Носкову.