Крылья мглы. Книга первая - стр. 59

Глаза Крылатого сузились, останавливаясь на моем рте, между бровей появилась не то что складка – целое ущелье, желваки резко проступили, выдавая, как ликтор стиснул челюсти. Ну замечательно, я умудрилась опять вывести его из себя. Верхняя губа командира задралась, когда он отрывисто пролаял, снова становясь злее некуда:

– Войт, отдых пятнадцать минут на скамье. После покажешь, что ты усвоила из первого моего урока, – и со скрипом развернувшись на толстенных рифленых подошвах своих говнодавов, он скомандовал остальным: – Чего стоим? Правые и левые меняются ролями. Рамос, становись со мной! Войт не допущена до спаррингов с новобранцами до тех пор, пока до ее мозгов не дойдет простая разница между тренировкой и реальным боем.

Я пристроила свою исстрадавшуюся от многочисленных приземлений на твердый пол задницу на ближайшую скамью для пресса и впилась взглядом в избиение младенца, которое теперь устроил Крорр Рамосу. Одно дело – быть «внутри» боевой ситуации, совсем другое – внимательно отслеживать ее со стороны, анализируя стиль, скорость, специфику движений, кучу всяких мелких особенностей. Мои мышцы невольно напрягались и расслаблялись, от мысленных блоков и уклонений от молниеносных выпадов командира, и хотя большая часть внимания была сконцентрирована на изучении и запоминании, оставался еще уголок разума, занятый чрезвычайно отвлекающим любованием этим мужчиной. Потому что нельзя, абсолютно невозможно было игнорировать, насколько же он потрясающ даже в этом, почти игровом для него поединке. То молниеносен и ужасающ, то тягуч, как плавящийся металл, сосредоточен и лениво расслаблен одновременно. Скуп на движения и в тот же миг, как вода, что никогда не находится в состоянии полного покоя. Крорр будто точно знал, как Рамос решит защищаться от каждого его следующего выпада, и просто позволял по своему усмотрению ему отразить, получив иллюзию крошечной сиюминутной победы или нет. Как будто парень был марионеткой в его руках, а вовсе не самостоятельной боевой единицей. Сто процентов я выглядела так же, а то и хуже. Это восхищало, завораживало и бесконечно бесило. Слишком очевидно показывало, какова же пропасть между физическими возможностями Крылатых и их мастерством и нами, людьми с нормальной скоростью реакций и подготовкой на уровне беспощадных, но большей частью хаотичных уличных драк. И это при том, что ликтор ни разу не воспользовался крыльями и своей превосходящей массой. В его власти было буквально размазать Рамоса, как и меня, по полу, но нет же. И от этого все происходящее еще отчетливее напоминало игру хищника с заведомо пойманной и слабой жертвой. В какой-то момент мне даже пришло в голову, что Крорр немного рисуется, но потом я эту мысль отбросила. Смысл? Тому, кто настолько превосходит других, нет никакого резона или удовольствия размениваться на дешевую демонстрацию общеизвестного факта.

В других концах огромного зала занимались остальные группы, но я не могла себе позволить оторваться от наблюдения за командиром, чтобы хоть немного поглазеть и на них. Слишком сосредоточилась на желании учиться и усваивать. И это принесло свои плоды. При втором заходе, я ухитрилась-таки с переменным успехом отразить примерно треть атак Бронзового. Конечно, в итоге я все равно очутилась на полу, насквозь пропотевшая, как после всего утреннего кросса, и с болью практически повсюду, но с намеком на удовлетворение собой, которое необъяснимым образом увеличилось в разы, когда Крорр едва слышно пробормотал «прекрасно», протягивая мне руку. И даже то, что ночевать он таки повел меня снова в карцер, моего настроения не испортило.