Крылья любви - стр. 25

Стоп.

Нельзя хранить зло и вспоминать только плохое. На самом деле я жила полноценной жизнью. Меня же много лет всё устраивало. Нельзя свои косяки на чужих людей вешать.

Повернулась к чужому человеку, который никакого значения больше в моей жизни не играл.

— Я не жалею о том, что провела с тобой в браке достаточно много времени. Но если б вас не было, я бы тоже неплохо жила. Не приписывайте себе какие-то подвиги по отношению ко мне. У меня были родители и достаток. Я получила высшее образование. Ты сам хотел меня! И ты сам всё разрушил.

Григорий с Тобиком уже вернулись, забрали оставшиеся пакеты. Шуршали колёсики большого чемодана.

Не оставалось ничего в этом доме, даже моей любимой брынзы. А раз так, то я улыбнулась и вздохнула полной грудью.

Забрала свою куртку, запасную обувь и тапочки. Всё это аккуратно сложила в пакет, и стала перед зеркалом надевать шляпку.

— Диана, ты не права, — промямлил Маслов. — Мы бы могли хорошо прожить вместе остаток дней.

— Этот остаток дней может растянуться лет на сорок. У нас вся жизнь впереди.

— Не понимаю, зачем ты боролась за этого дрянного Данила, когда у нас взрослый, полноценный сын. Мама всё время говорит о том, чтобы я наладил с тобой отношения. Ты меня уже понимаешь. И ты можешь простить. Хотя если честно я не догадываюсь, почему я должен просить прощения.

— Не проси, как бы мама не уговаривала, — с трудом сдержала себя, чтобы не заорать. Надо заканчивать разборки, всё уже было решено. И всё - прах прошлого. — Дмитрий, я очень надеюсь, что продажа этой квартиры будет осуществляться не тобой, а специальной компанией. Не экономь.

— Они берут большие деньги за свои посреднические услуги, — возмутился Маслов.

Я только глаза закатила. Нет, это невыносимо. Хорошо, что я не выкинула его тапочки, а то бы он мне счёт предъявил.

— Ключи от квартиры я оставляю себе. Номер телефона ты мой знаешь. Удачи.

Бывший муж показался мне таким жалким. Если бы не квартира в Москве, то вообще ничего нет в этом человеке. Вот так бывает, что только вещи и недвижимость делают нас, а больше ничего нет. Души пустота и дырки в сердце. Жалко его, реально жалко.

— Диана, подумай. У нас могло бы получиться.

— Уже в феврале было слишком поздно для тебя. Этот брак не спасти, он разрушился в силу серьёзных, не зависящих от нас обстоятельств. И мы по-разному с ними справились. Как поступил ты, и как поступила я – это день и ночь. При этом ты был спокоен, а я чуть не съехала с катушек.

— Слишком много на себя взяла.

— Ты предпочёл на себя вообще ничего не брать.

Я закрыла дверь, словно в своё прошлое.

Григорий Петрович разговаривал с Тобиусом и очень просил его не жрать во время поездки из мешка с собачьей едой, а также из человеческих мешков, где лежит настоящее человеческое мясо, и вовсе не собачье. Он так смешно разговаривал, с юморком. Но когда я приблизилась, закрыла калитку, увидела, что лицо его очень печально, проявились глубокие морщины. Посмотрел на меня большими потемневшими глазами.

— Ты хочешь услышать историю про ребёнка?

— Да, я бы хотел услышать историю про ребёнка, который не родной твоему родному мужу.

— Этот человек мне чужой, — я подала Григорию Петровичу ключи от машины. — Сядь за руль, потому, что я буду сильно переживать. У тебя права с собой?