Крылья любви - стр. 20
А у меня никого нет в этой жизни, кроме несчастного Тобика. И я в этот момент, когда он писал мне, прикасалась к большой семье. Тёплому общению и Гришиному одиночеству. Мне хотелось этих детей, этого мужчину, и большой дом из бревна.
Тоска навалилась.
— «Я ещё работу не закончила», — отправила ему.
Решила, раз ухожу, значит сделаю по максимуму, чтобы не оставлять документов и таблиц. А если кто придёт, то увидит чистоту-порядок и очень приличные графики. А не так, что чёрт ногу сломит. Я пришла в начале лета, такое увидела. Непонятно то ли бухгалтер работал, то ли шифровальщик.
Поэтому я задержалась в офисе, а Григорий Петрович продолжал посылать сообщения.
Жена его друга пришла, выяснять отношения. Оказывается Григорий Петрович никому не рассказывал правду своей жизни, и все считали, что это он разрушил семью. Одним словом, занимался самобичеванием. Это я помню, он мне по-пьяни всё рассказывал.
Видимо поговорили с женой друга, он опять начал писать. Две фразы и пропал.
Девчонки с работы убежали, и я засиделась в кабинете. Уборщица мыла полы и оставила дверь открытой. Охранник пришёл.
— Соскучился, Диана Александровна, — усмехнулся молодой человек.
А Тобик словно извинялся, что отвлекает от работы, уши прижал, подбежал ко мне, низко голову наклоня. В трёх шагах от моего стола лёг на пол и пополз, виляя хвостом.
Уборщица с охранником умилённо смотрели на это, а я рассмеялась:
— Ладно, Тобиус. Всё, я уже заканчиваю. Сейчас пойдём с тобой гулять.
— Мы его покормили, Диана Александровна.
— Спасибо большое.
— Всегда пожалуйста, собакен вёл себя хорошо.
Пришлось собраться и уйти с работы. Я оставляла рабочее место в полном порядке.
Смирилась. Раз Вера так решила, что мне надо отдохнуть, этим и займусь в ближайшее время. Сменила обувь, закинула туфли в пакет. Забрала свою чашечку, из которой пила кофе. Больше ничего не было в этом месте. Накинула пальто и шляпку, с Тобиусом вышли в чёрный, холодный вечер.
Не спешила. Идти некуда. Квартиры я сдавала, нужно было предупредить жильцов, чтобы освободили жилплощадь. А там, где я жила сейчас, нелюбимый мужчина. Отвратительный.
Хотя Маслов пытался до меня дозвониться. Что-то мне ужинать перехотелось.
Поэтому я припозднилась. По парку с Тобиком гуляли. Именно тогда позвонил Григорий Петрович.
— Дина, привет! — у него такой голос… неужели уже родной? — Ты где?
— Я гуляю в парке, Григорий Петрович. А что, жена вашего друга уже ушла?
— Ушла неудовлетворённая, — тут же ответил он спокойно. — Гуляешь, домой не торопишься.
— Да, не тороплюсь, — легко и просто ответила я, улетая куда-то от лёгкой эйфории и чувства влюблённости.
Верку поняла целиком и полностью. Ей не хватало именно этого.
— Как насчёт ко мне переехать? — немного напряжения было в его голосе.
— У тебя там целая семья, зачем я тебе нужна.
— Как зачем?! Я тут как раз вычитал статью про гормон любви, он же окситоцин.
— Есть такой? — рассмеялась я.
— Да, — строго заявил Гриша. — Он вкалывает на эмоции и желание трахаться…
— Не обманывай, для секса другие гормоны есть! — я смеялась всё громче, привлекая внимание прохожих. Как жаль, что осень поздняя, я бы листья попинала.
— Ладно, не сексом единым, — усмехнулся он. — Желание прижаться, обняться, поцеловаться. Оксидин связан с удовольствием вкусов и красивых видов. Картин и всего, что приятно твоему взгляду. Ты, приятна моему взгляду, Дина.