Крылья красных птиц 2. Пробуждение пламени - стр. 25
Лилас заговорила первой, прежде чем Лика сообразила хотя бы поздороваться.
– Подойди сюда, девочка. Извини, что разбудила, но нам нужно кое-что тебе показать.
Лика послушно приблизилась, по знаку эльфийки присела на изогнутую змеёй лавку у стены, закрыла глаза. Лилас коснулась её лба раскрытой ладонью, передавая воспоминание, ранее полученное от Арина.
Темнота, еле разгоняемая чадящим факелом в ржавой подставке. Сырой затхлый воздух подземелья. Решетка, вделанная в камень. И грязные пальцы, сжимающие эту решётку. Человек за ней – молодой парень с диким взглядом и спутанными чёрными волосами (кажется – чёрными, в темноте разве поймёшь, но то, что к ним прилипла паутина – это точно), в одежде, раньше наверняка бывшей богатой, а сейчас превратившейся в не пойми что.
– Знаешь его? – Лилас убрала руку, и виденье растаяло.
– Нет. Откуда? – Лика растерянно покачала головой. – Какой-то пленный аристократ.
– Это Амран Хайдар, наш император, – раздался в её голове незнакомый мальчишеский голос.
Арин! Так эльфам всё-таки удалось снять барьер, мешающий ему нормально общаться. Говорить зубастой пастью невозможно, но обмениваться мыслями эльфов учат с младенчества, а он ещё и у человеческого мага учился.
Так, стоп. Опять её понесло не туда. Сам факт того, что Арин заговорил, затмил собой смысл его слов.
Император! Амран Второй! Грязный и оборванный! В какой-то вонючей яме, которая и на тюрьму (как Лика её себе представляет) не очень похожа. Как такое возможно? Конечно, столичные новости доходят до Первых Холмов с большим опозданием, если вообще доходят. Но весть о перевороте не могла так просто «потеряться». Ведь два года назад, когда трое старших принцев дрались за власть после смерти императора Гайсана Сиятельного, кумушки у колодца чуть ли не тухлыми яйцами кидались, споря кто из них победит. И никто и предположить не мог, что в этой борьбе погибнут все трое, а на престол взойдёт младший, четвёртый принц, который к власти никогда не стремился и никакими особыми заслугами известен не был. Да и вообще в Первых Холмах не все знали о его существовании. Правда, имя у него было знаменитое, и кумушки тотчас сочинили, что его давно покойная матушка, вторая жена Гайсана Сиятельного, опальная императрица Милена, была провидицей, и не зря назвала сына в честь первого императора.
С тех пор особых новостей из столицы не приходило. Ну, жил себе где-то далеко молодой император. Правил как-то. Хорошо ли, плохо ли – в таком захолустье, как её деревня, это ни кого не волновало. Тем более что на жизни деревенских это никак не отражалось.
Лика молчала долго, переваривая новость. Наконец, смогла произнести:
– А это точно он?
– Он, он. Я его два раза совсем рядом видел, – жизнерадостно подтвердил Арин.
– А я играл для него во дворце, – добавил Элиор.
– То есть император Амран где-то в заточении, и об этом никто не знает? – подвела итог Лика. – Теперь, понятно, почему Арина так хотели убить. А кто всё это устроил? И нашествие низших на Первые Холмы – тоже его рук дело?
– Правильно мыслишь, девочка, – словно про себя пробормотал сидящий в высоком кресле у стены незнакомый беловолосый эльф и вновь замолчал, откинувшись на вычурно изогнутую спинку. (А ведь ещё вчера, когда она заходила сюда с Элиором, никакого кресла в комнате не было).