Крылья Империи. Полный форсаж! - стр. 21
– Активны три средних и две больших матки. – Оператор, который с раскрытым ртом наблюдал за схваткой флотов, с трудом вернулся к работе.
– Что с королевой?
– Активность снижена, но, по нашим данным, если выбить оставшиеся большие матки, ей не хватит мозгов поддерживать значительное количество истребителей.
– Это стратег, – подал голос адмирал. – Управлять истребителями не ее задача. Там даже не истребители, а планетарные войска.
Как раз в этот момент королева, сократившая дистанцию до кораблей эскадры, начала неторопливо складывать свои щупальца и разворачиваться в пространстве.
– Вот чую, что стрелять собирается. – Барков с подозрением смотрел на эволюции избиваемого врага.
– Там никогда не было пушек… – успел произнести оператор, как один из кораблей эскадры превратился в облако плазмы.
– Гром, давай добивай этот муравейник.
– Да ты видишь, что тут творится? У меня меньше десяти машин в строю!
– Виктор Афанасьевич, эта хрень нам уже один крейсер испарила. Добивай, иначе возвращаться будет некуда.
– Принял.
Оставшиеся в строю истребители закружили в смертельной карусели, выбивая врагов один за другим. С уменьшением количества маток активность истребителей начала снижаться, а когда Сергей Ким загнал торпеду в бок последней, движение почти полностью прекратилось. И только королевская матка вновь неторопливо разворачивалась для нового залпа.
– Уводите людей ти нааро. Остальное сделают пушки и наши истребители.
Анатолий кивнул, не отрывая взгляда от экрана.
– Гром, Фогель, уводите людей, доложить потери.
– Савелов, все. Лобовое, – отозвался Гром.
– Потоцкий. Не знаем состояние, но машина не на ходу, связь не отвечает. Буксируем.
– Ложкарин. Уцелела спасательная капсула, но связи нет. Взяли на буксир.
– Котин, все. Прямое из корабельной пушки.
– …мать. – Анатолий устало потер лицо ладонями, а, подняв глаза, встретился взглядом с адмиралом, появившимся на экране внутриэскадренной связи.
– Отличный бой, ти нааро. – И, видя, что лицо у Баркова совсем не радостное, добавил: – Возможно, это чуть смягчит вашу утрату, если я скажу, что подобный прорыв в прошлый раз стоил нам шести кораблей и всех истребителей. Мы и удержались-то чудом. Даже аль те тогда потеряли четверых пилотов.
– У них же вроде не бывает потерь?
– Бывают, еще как! – адмирал кивнул. – Только об этом говорить не принято.
Все, что осталось от капитана Михаила Савелова и майора Александра Котина, отправили на родину в запаянной капсуле, Потоцкого и Ложкарина латали врачи, а на Баркова навалились другие проблемы. Было еще два прорыва поменьше и удар двух королевских маток, когда военные разведчики почти умоляли не добивать одну, а оставить ее в живых. Этот день и через много лет Барков вспоминал, как кромешный ад. Всем составом полка, действуя, словно на конвейере, они завалили не меньше трех тысяч машин противника. Вступившие в бой истребители эскадры ненадолго сняли напряжение, но потери среди них были такими, что Демонам пришлось снова лезть в мясорубку. Барков в тот день лично сбил больше двух сотен вражеских машин и последний вылет совершил исключительно на силе воли.
Несмотря на то что ценность данных, полученных от королевской матки, невозможно было переоценить, полк лишился девяноста процентов машин, а шестнадцать пилотов попали в госпиталь с ранениями различной тяжести. Как боевая единица они практически перестали существовать, и командование флота приняло решение вывести подразделение на базу для отдыха и ремонта.