Крылья голубки - стр. 70
– Это вы сами увидите, когда узнаете меня получше.
– Но я совершенно уверена, что никогда вас не узнаю.
– Тогда в этом-то и будет вся польза, – рассмеялся он.
Если их беседа тем самым определила, что они не смогут или не захотят общаться, почему же у Милли все это время было такое чувство, что между ними как-то ненормально быстро устанавливаются отношения, вопреки ее желанию ей предназначенные? К каким более странным последствиям может привести их необщение, чем разговор, который произошел между ними, – разговор почти интимный? Ей хотелось уйти подальше от лорда Марка или, вернее, от себя самой, раз она вся была у него на виду. Она уже поняла – в конце концов, она ведь тоже была созданием замечательным, – что впоследствии его будет гораздо больше, он станет приходить за нею и особой чертой их общения для нее станет держаться так, чтобы о ней самой не заходило и речи. Все, что угодно, могло бы войти в их отношения, но только не это; построив же отношения таким образом, они, вероятно, сумеют даже сохранить их надолго. Начать можно было бы прямо тут же, на месте, вернувшись к теме привлекательной девушки. Если сама она намерена исключить себя, то лучше всего это сделать, включив кого-то другого. Естественно было включить Кейт Крой: Милли до некоторой степени готова была в случае необходимости пожертвовать ею, потому что нисколько за нее не боялась. Сам лорд Марк, кстати говоря, облегчил ей задачу, сказав, чуть раньше, что здесь у них никто ничего даром не делает.
– Ради чего же тогда, – спросила Милли, сознавая неожиданность собственного вопроса, – мисс Крой проявляет такой интерес? Что она может выиграть своим милым гостеприимством? Взгляните на нее сейчас! – воскликнула вдруг Милли, с обычной для нее готовностью хвалить; однако тут же остановилась с покаянным «Ох!», так как их взоры в указанном ею направлении совпали с тем, что Кейт повернулась к ним лицом. Милли намеревалась всего лишь утверждать, что это лицо прекрасно; но единственное, чего она добилась, – это возобновившегося у обладательницы прекрасного лица впечатления, что она – Милли – объединилась с лордом Марком, чтобы поинтереснее это лицо обсудить.
Тот, однако же, не замедлил с ответом:
– Как – что выиграть? Знакомство с вами.
– Да что ей в знакомстве со мною? Ее влечет ко мне всего лишь жалость, вот почему она так мила: она уже была готова взять на себя труд проявить сочувствие. Это – возвышенность натуры, вершина для человека незаинтересованного.
В словах Милли содержалось гораздо больше, чем было сказано, но лорду Марку понадобилась всего минута, чтобы сделать свой выбор:
– Ах, тогда сам я – нигде, так как, боюсь признаться, я не испытываю к вам жалости, ни в коей мере, – заявил он. Потом спросил: – Как же тогда вы воспринимаете ваш успех?
– Ну как же – в силу той же величайшей причины. Просто потому, что наша приятельница там, в конце стола, сознает, что ей жаль меня. Она понимает, – объяснила Милли, – она лучше любого из вас. Она прекрасна.
Казалось, его наконец-то затронули ее слова – смысл, который девушка в них вкладывала; она вернулась к этой теме даже после того, как оба они были отвлечены новым блюдом, поставленным между ними.
– Она прекрасна своим характером – понимаю, – сказал он. – Но так ли это? Вы должны рассказать мне о ней.