Крылья феникса - стр. 73
«Вот и помяни риаха», – пронеслось в охваченном ужасе сознании. – «Но ведь эти порождения появляются так редко!»
Одни из самых страшных созданий Тьмы действительно прорывались под купол нечасто. Но вот это произошло. Сегодня, здесь, сейчас, прямо на моих глазах!
– Уходите с балкона и ждите внутри! – крикнул мне Нориан, запрыгивая на второго григанна, и, уже обращаясь к слуге: – Росс, уведи ее!
Рейанец аккуратно, но твердо обхватил меня за предплечье и чуть потянул на себя, вынуждая двинуться за ним. Но вместо того, чтобы повиноваться, слушая глас разума, я почему-то воспротивилась. Неотрывно наблюдала за тем, как златогривый летун уносит Нориана все дальше и дальше от острова… все ближе и ближе к риаху, с которым вел сражение Кайл. Не было больше того надменного, самовлюбленного и саркастичного лорда, которого я знала. Был сосредоточенный, вооруженный огненным клинком феникс, дающий бой одному из самых сильных порождений Тьмы.
Говорят, Тьма может принимать разные обличья, и каждый видит в них что-то свое. Но риаха все видели одинаково – изогнутая в вечном оскале гигантская пасть, способная за раз поглотить нескольких людей, острые рога и вытянутое тело, увенчанное длинным хвостом.
Как только Нориан пересек границу защитного купола, риах выпустил Кайла и бросился на него.
Кажется, ничего более жуткого я до этого момента не видела: одна его, сотканная из теней лапа, отшвырнула в сторону Кайла вместе с его григанном, а другая, увеличившись в размерах, обрушилась на Нориана.
В это же время рейанец сжал мое предплечье чуть крепче и потянул за собой уже настойчивее, из-за чего я была вынуждена проследовать за ним. Но пока покидала балкон, взгляда от происходящей совсем рядом битвы не отводила. А когда оказалась в комнате, прильнула к оконному стеклу, с замиранием сердца за ней наблюдая.
Наверное, глупо, но в эти мгновения наряду со страхом я испытывала и невольное восхищение. Сияющие, словно сотканные из живого пламени и света фениксы были прекрасны… один из них был прекрасен. То, что происходило теперь, воскресило в памяти другую картину, которая никак не желала меня отпускать и всегда ютилась в уголках сознания.
Тогда, на крыше, он тоже был таким – невообразимо прекрасным и сильным небожителем, защищающим наш мир от тех, кто приходит с наступлением ночи. Защищающим целую империю, но в тот момент – именно меня.
На теневом, не имеющем отчетливого контура теле риаха появлялись длинные дыры, оставляемые огненными клинками. Он издавал утробный, на грани слышимости рык, перемежающийся с таким же еле слышным шипением, от которого по коже бежала мелкая дрожь. Обнажал в оскале темные клыки, изворачивался, бросался в атаку снова и снова в желании поглотить, уничтожить отвечающий ему свет.
Я совершенно потеряла счет времени – оно словно замедлилось, растянулось. И таким же растянутым стал момент, где риах, изловчившись и приложив, кажется, максимум сил, обрушил на Нориана решающий удар.
«Утром ты выглядел как недобитый риах», – прозвучали в голове недавние слова Кайла. – «Только прошлой ночью все от этой мерзости очистили!»
Минувшая ночь выдалась тяжелой, у фениксов не было достаточно времени восстановиться. Какими бы сильными они ни были, даже им требовался перерыв и отдых.