Крылья феникса - стр. 59
– А вот это, вы только послушайте! – забрав у Люции тетрадь, снова перехватила инициативу Эмбер.
Над какими следующими строчками она хотела поиздеваться, никто так и не узнал.
Дверь громко хлопнула, оборвав царящий шум, и в аудиторию вошел лорд Нориан Снэш. Все так и замерли в тех же позах, в каких находились до его прихода. Обведя всех пробирающим до дрожи взглядом, он посмотрел на меня.
По ощущениям, моя спина была такой прямой, словно я проглотила кол. Превратившись в само сосредоточение напряжения и нервов, старалась ничем этого не выдать. Спрятать боль и обиду настолько глубоко, чтобы ее не смог распознать никто. Даже феникс.
И его взгляд я встретила внешне спокойно и решительно. По крайней мере, надеялась, что это так.
Мы смотрели друг другу в глаза несколько долгих мгновений, а затем лорд Снэш, обращаясь ко всем, кроме меня, спросил:
– Что здесь происходит?
Было нечто забавное в том, что точно такой же вопрос вчера вечером задавал вошедший в гостиную Гай. Только вот феникс – не дворецкий. И в его интонации было столько скрытой силы, властности и затаенной угрозы, что напряжение накалилось до предела. Я буквально физически почувствовала, как однокурсницами синхронно завладело одно-единственное желание: исчезнуть.
– Мне повторить вопрос? – в воцарившейся тишине его голос звучал, точно набат.
Заговорить осмелилась Эмбер. Поспешно выйдя из-за преподавательского стола, присела в реверансе и, опустив глаза, с несвойственными ей робостью и застенчивостью, проговорила:
– Простите, лорд Снэш. Мы увлеклись. Смеялись и разговаривали слишком громко, я позволила себе занять ваше место. Этого больше не повторится.
Все, опомнившись, как по команде повторили за ней неизменный реверанс. А у меня ноги одеревенели настолько, что я, со своими умениями, и пытаться не стала. Да и глупыми сейчас казались все эти поклоны.
Лорд сделал несколько шагов вперед и, не сводя с притихших девушек немигающего взгляда, переспросил:
– Смеялись и разговаривали?
До этого момента я и подумать не могла, насколько сильное подавляющее впечатление может производить феникс. Нет, в тот момент, когда он спас меня на крыше, я на короткие мгновения видела его истинное обличье, но тогда он был другим. Теплым. Защищающим. Сейчас же казалось, что, несмотря на легкое, перекатывающееся под его кожей сияние, он источает холод. Могла бы поклясться, что имя этому холоду – злость. Злость, скрывающаяся под маской обманчивого спокойствия.
– Леди Шайдар, отдайте то, что сейчас находится у вас в руках.
Я заметила, как Эмбер вздрогнула, прежде чем, не отрывая взгляда от пола, подошла к лорду Снэшу и протянула ему тетрадь.
– Не мне, – показалось, лед в его тоне усилился. – А человеку, которому она принадлежит.
«Он слышал», – пронеслась в сознании лихорадочная мысль. – «Слышал, что они читали стихи. И понял, кому эти стихи принадлежат…»
Захотелось провалиться сквозь паркет, пролететь несколько этажей и оказаться глубоко-глубоко под землей. Чтобы не находиться здесь и сейчас, не сгорать от стыда от понимания, что у этой ужасной сцены был свидетель… такой свидетель. Почему-то именно перед ним не хотелось выглядеть жалкой. Не хотелось, чтобы он знал о всеобщем ко мне отношении, хотя, скорее всего, ему о нем было известно и так.