Крылья феникса - стр. 47

Когда я снова открыла глаза, в кабинете висела абсолютная тишина. Можно даже сказать – гробовая.

Обнаружив, что до сих пор сжимаю руку феникса, я, запоздало смутившись, ее отпустила.

Риах возьми, что я наделала? Что я вообще только что сделала?! Уму непостижимо – сама схватила за руку феникса! Это не просто в глаза посмотреть… кажется, можно паковать свой единственный чемодан. Меня точно исключат.

Да, я ожидала всякого: последовавшего за моей выходкой негодования, напоминания о субординации, раздражения на худой конец! Но только не того, что феникс, посмотрев на меня охристого цвета глазами, глухо спросит:

– Как вы это сделали?

«Сделала что?» – мысленно спросила я.

–  Пожалуйста, простите, – произнесла уже  вслух. – Честное слово, не знаю, что на меня нашло!

Что собирался ответить лорд Снэш, так и не узнала, поскольку неожиданно заговорил доктор, о присутствии которого я совсем забыла:

– Ну что там, Нор? У тебя такое лицо, как будто ты действительно в ней саму Тьму увидел!

Я непонимающе посмотрела сначала на господина Шайна, затем на лорда.

Тьму? Причем здесь Тьма?

 – Тьмы в ней нет, – теперь уже привычно ровным голосом ответил лорд Снэш. – Но есть искры.

– Как и в каждом из нас, – хмыкнул доктор.

Феникс наградил меня долгим немигающим взглядом и спустя паузу уточнил:

– Четыре искры.

Смысл сказанного до меня и до доктора доходил с одинаковой скоростью – скоростью той самой засыпающей улитки, с которой я ползла во врачебное крыло.

Сначала я подумала, что ослышалась. Затем, что просто не так поняла слова лорда Снэша. Но по мере того, как пауза затягивалась, я начинала осмысливать невероятный по своей сути факт. Ошибиться мог доктор, осматривающий меня в детстве, доктор, который позже меня лечил… возможно, даже доктор Шайн. Но феникс из сильнейшего дома ошибиться не мог никак!

– Четыре? – спустя целую вечность выдохнула я.

– Это невозможно, – вслед за мной произнес господин Шайн.

– Невозможно, – согласился лорд Снэш, не сводя с меня пристального взгляда. – Но это так.

В отличие от меня, доктор все еще испытывал сомнения. Поднявшись с места, обошел стол и, подойдя ко мне, спросил разрешения снова коснуться моих искр. Подвергаться которому по счету осмотру я хотела не слишком, но все-таки позволила ему это сделать. Когда спустя несколько минут он озадаченно повторил то же число, которое ранее озвучил лорд, в кабинете снова воцарилась тишина.

«Четыре искры», – набатом билось в сознании. – «У меня четыре искры!»

Четыре искры у той, кто всю жизнь обладала одной единственной – до того тусклой, что даже магии обучаться не могла.

– Вы ведь говорили, что количество искр не может увеличиваться, – севшим от волнения голосом обратилась я к доктору Шайну.

– Оно и не может, – пребывая в явном замешательстве, отозвался тот и тут же философски заметил: – На любое правило находится хотя бы одно исключение. И, похоже, такое исключение сейчас сидит прямо перед нами.

Я была слишком потрясена, чтобы взвешивать все плюсы и минусы своего нынешнего положения. Но одно знала точно: конкретно это исключение из правил – огромная, если не сказать феноменальная редкость, игнорировать которую никто не станет. И чем мне все это грозит, пока непонятно.

– Это весьма… необычно, – наконец, произнес феникс. – Прежде мне с подобным сталкиваться не приходилось. Никому из нас не приходилось. Я обещал, что, осмотрев вас, проясню ситуацию с вашими искрами, но все неожиданно усложнилось. Пока мы не знаем, почему их количество растет, и как это происходит. Поэтому предлагаю следующее. Вы, мисс Трэйндж, будете каждый вечер приходить в этот кабинет. Доктор Шайн будет проводить осмотр и фиксировать количество искр. Возможно, их рост прекратится. Но если этого не произойдет, мы попытаемся выявить закономерность, по которой их число изменяется.