Крылья феникса - стр. 36
После истории наступило время обеда, и все заспешили в столовую. Я решила изменить тактику и наоборот прийти под конец обеда – пусть самое вкусное разберут, зато хоть поем спокойно. За обедом следовала боевая магия, которую я ждала с особым волнением. Да что там, волнением – от нервов хотелось грызть ногти, чего отродясь не делала!
Для занятий боевой магией нам была выдана специальная форма. И, чтобы не терять времени даром, я отправилась в нашу с Санди комнату, чтобы оставить там учебники и заодно переодеться.
Неладное я заподозрила еще в тот момент, когда, войдя в гостиную факультета, услышала подозрительно знакомый, звучащий неподалеку голос. Непроизвольно замедлив шаг, вошла в коридор, где располагались двери комнат, и тут же убедилась в том, что не ошиблась. Голос принадлежал Люции Бэйрси, беседующей с дворецким.
И что она здесь делает?
Стоило задаться этим вопросом, как взгляд зацепился сразу за две детали: первая – разговаривают они у одиннадцатой комнаты; вторая – у открытой двери стоит мой раскрытый чемодан, набитый как попало набросанными в него моими же вещами.
Изнутри меня царапнуло нехорошее предчувствие. Паршивое такое, гаденькое.
– А, мисс Трэйндж, – заметил меня Гай. – Хорошо, что вы пришли. Должен вас уведомить, что, поскольку в Институт зачислена новая воспитанница, вам придется переехать.
Опустив вопрос о том, почему и как Люцию зачислили позже положенного, я спросила главное:
– Почему мне нужно куда-то переезжать? Разве она не может поселится в той комнате, куда вы предлагаете перебраться мне?
– Нет, – сдержанно, но с затаенным раздражением произнес дворецкий. – Число воспитанниц на каждом курсе строго ограничено. В этом году набор был полным, и лишних мест не осталось. Но, поскольку именно вы были приняты при… хм… особых обстоятельствах, будет справедливо, если вы же станете жить в особых условиях.
От этих «особых условий» я ничего хорошего не ждала. Вон и ухмылка на лице Люции играет соответствующая, и от ее родственничка ничего хорошего ждать не приходится. А понятие справедливости у нас уж точно совершенно разное.
– Если я откажусь? – задала вполне закономерный вопрос. – И обращусь с возникшей проблемой, скажем, к декану?
Теперь раздражение Гая стало неприкрытым:
– Вы всерьез полагаете, что у леди Нейль есть время на такие мелочи? Расселением девушек в корпусе ниллэ заведую я. И сейчас я говорю, что вам следует взять свои вещи и проследовать за мной.
Ответ был вполне ожидаем. Конечно, я и не собиралась обращаться к декану, прекрасно понимая, что ничего путного из этого все равно не выйдет. Но попытаться хоть как-то воспротивиться стоило.
Когда, подойдя к чемодану, я опустилась на корточки, чтобы его закрыть, Люция как бы невзначай наступила на край торчавшей из него ночной сорочки. А потом еще ногой поводила по полу.
До чего унизительно! До участившегося, отзывающегося в висках пульса, и дрожи в руках. Хотелось вцепиться в ее ногу и разодрать тонкие чулки, стоящие как моя прежняя месячная выручка. Но я только привычно стиснула челюсти и, глубоко вдохнув, постаралась абстрагироваться.
«Это происходит не со мной. Не по-настоящему…»
Кое-как собрав вещи, я поднялась и наткнулась на не сходящую с лица Люции усмешку. Она не могла простить мне «украденного» на Церемонии Избрания триумфа и явно собиралась отыграться.