Крылья - стр. 37

В пути звоню тебе, любимая, знаю, ждёшь. Вот, как только высвободился из паутины, так сразу и набрал, прости, что заставил нервничать, но не могу смешивать тебя со всем этим дерьмом. Дорога успокаивает, натянутые струнами нервы начинают расслабляться, борюсь со сном, надо доехать…

Родная, ещё раз убеждаюсь, что ты мой Ангел-Хранитель, посланный свыше. Когда-нибудь расскажу о том, что если бы не твой звонок, скорее всего, больше бы не увиделись. Ты разбудила меня за миг до конца. Открыл глаза и увидел фуру, слепящую фарами, летел в лобовую по встречке и не слышал её сигналов, чудом успел вырулить, ещё мгновение, и в лепёшку...

А, может, и не расскажу, хватит тебе нервотрёпки и без этого…

Ксения

Саня увозит меня в дом за городом - дедово наследство. Приходится кое-что рассказать родителям перед тем, как он заходит за мной. Набираю на неделю вещей. В комнату входит мама,

- Ксюш, а ведь Петровский, по-моему, женат? – в маленьких городках секретов не бывает, тем более между людьми, живущими на одной улице.

- Он разводится, - отвечаю.

- Все они разводятся, - вздыхает, - а потом, почему-то остаются в семьях. И это нормально, иначе бы вообще семей не было, наверное…

- Сашка уже подал на развод, - как себя помню, всё время спорю по любому поводу, доказывая своё. К сожалению, мама большей частью оказывается права, но сила противоречия снова и снова заставляет настаивать, что аксиомы не верны, хотя жизнь потом опровергает мои глупые доказательства… Но только не в этот раз, - через месяц будет свободен!

- Если бы был разведён, и вы встретились, то нормально. А так, боюсь, боком выйдет. Не возжелай, как говориться…

- Мамуль, не надо… Всё будет хорошо!

- Дай Бог!..

Как только за нами закрывается дверь, кидаюсь в объятия не в силах потерпеть ни одной лишней секунды. Сашка выпускает ручки моего дорожного баула из рук, он глухо шлёпается на площадку, а я уже зависаю в его объятиях,

- Моя, моя, моя… - горячо шепчет в ухо, целует в шею, мне щекотно и приятно одновременно, я смеюсь ему в плечо, как девчонка. В это время в квартире напротив щёлкает замок, и мы, как нашкодившие подростки, прихватив сумку, мчимся громким галопом по лестнице и хохочем, словно сумасшедшие.

Внизу нас поджидает крепкий внедорожник Сашкиного отца, на который он пересел, чтобы мы нигде не застряли, оставив ему взамен свою городскую низкую иномарку. В дороге продолжаем смеяться и шутить, салон машины наполнен абсолютно осязаемой радостной энергетикой, вгоняющей нас буквально в эйфорию восторга от того, что впереди больше недели сумасшедшего безотчётного счастья на двоих.

12. Глава 12.

***

Никогда не любила ноябрь. Нет, конечно, ноябрь ноябрю рознь: где-нибудь на Мальдивах или на Багамах, календарь, вообще, не имеет значения. Но в средней полосе – это самый унылый, самый депрессивный период. Так и хочется забраться в какую-нибудь нору или берлогу и впасть в спячку, чтобы проснуться вместе с оптимистичной весенней капелью. Но, кажется теперь, я сменю своё отношение к одиннадцатому месяцу года, за двадцать восемь ноябрей моей жизни этот, самый волшебный!

Мы с Санькой забрались в лютую глухомань, вокруг ни души, тишина первозданная, дом стоит в очень живописном месте: на самом берегу большого дикого озера, с двух сторон окружен лесом. Лес спускается прямо к воде, таким образом, получается, что только с одной стороны к жилищу можно подъехать по грунтовой дороге, выкатанной среди полей. Деревья наполовину хвойные, поэтому не давят унынием голых стволов, наоборот добавляя к озёрной тёмной синеве сочных красок. Лес живой и всё время подаёт нам голоса, то шумом ветра в высоких кронах сосен, то скрипом старых стволов, то громким самоуверенным карканьем воронья. Мне кажется, он рад, что рядом появились люди.