Крылья ангела для мамы. Рассказы - стр. 17

Не давали мне эти апельсины покоя. Недели через две я все же решил зайти к бабушке и спросить, не она ли это апельсины мне принесла, а заодно и поблагодарить, если что.

Поднялся я к ней, звоню – никого… Снова звоню… Нет, никто не открывает.

Выходит соседка и говорит:

– Зря звонишь, нет там никого. Похоронили бабушку. Одна она жила. Никого у нее не было из родных… Во всем белом свете никого не было. Я ее перед самым Новым годом еще видела. Мусор я выносила, она из подъезда выходила. Апельсины кому-то несла. А утром 1 января померла…

Я стоял в растерянности, как будто потерял что-то близкое и родное. Вы знаете, как плачет душа?

Теперь бабушку с апельсинами я часто вижу во сне и часто вспоминаю эту историю со слезами на глазах.

Откуда взялась в нашей деревне эта коза, никто не знает. Просто появилась однажды утром и все. Стоит себе спокойненько возле забора дяди Миши, травку щиплет. Сам дядя Миша из окна за ней наблюдает.

– Дядя Миша, – прохожу я мимо, – ты чего, козу, что ли, купил?

– На что она мне, – морщится небритое лицо в окошке, – Не моя она.

– А чья? – спрашиваю.

– Не знаю, – отвечает лицо в окне. – Может, из наших кто купил, или из соседней деревни пришла.

– Ну ладно, – иду я дальше, – может, найдется хозяин.

Хозяин так и не нашелся. В нашей деревне о козе впервые слышали, и в соседней деревне хозяина не нашлось. Через день дядя Миша забрал козу себе.

– Пусть пока у меня поживет, – говорит, – без хозяина пропадет животина.

Стал дядя Миша ничью козу уже привязывать возле дома своего, чтобы к соседям она не убежала. Обидно ведь будет… коза-то бесплатная. У соседей и так живности хватает, а у Михаила пустой двор. Нет-нет, да и выглянет дядя Миша из окна… Нет-нет, да и подойдет к козе почесать за ухом.

Через неделю вторая коза в деревне объявилась и опять возле дома дяди Миши пасется. Прохожу я мимо, смотрю, дядя Миша стоит возле козы второй и затылок чешет.

– Дядя Миша, – прохожу я мимо, – ты откуда коз-то приводишь? Смотри, узнает хозяин – беды не оберешься.

– Да не знаю, откуда они берутся, – криво улыбается мужчина. – Сам не пойму, чего они к месту этому привязались. Спал я ночью, никуда не отлучался из деревни.

– Ну-ну, – иду я своей дорогой.

Оставил дядя Миша и вторую козу жить у себя. Не отдавать же ее за просто так соседям.

Дня через три прохожу я мимо дома дяди Миши. Вижу, хозяин у забора на траве сидит, рядом две козы пасутся. Смотрю я на дядю Мишу и не узнаю его. Лицо бледное, за сердце держится, и глаза растерянно бегают.

– Что с тобой, дядя Миша? – подхожу я ближе. – С сердцем, что ли, плохо? Может, скорую вызвать?

– Не надо скорую, – отвечает мужчина, а сам рукой показывает, чтобы я рядом присел, – присядь-ка, чего скажу.

Присел я рядом, сигареты достал.

– Будешь? – протягиваю ему.

– Буду, – берет Михаил сигарету. – Хоть и не курю, но от халявных не откажусь.

– Так что случилось? – спрашиваю. – На тебе лица нет.

– Скажу, Колька, скажу, – укладывает он сигаретку за ухо. – Только за сумасшедшего меня не надо принимать.

– Да нет конечно, – соглашаюсь я.

Дядя Миша вытер ладонью потное лицо и начал свой рассказ.

– Привязал я с утра козочек своих, смотрю на них, радуюсь. Ведь бесплатно они мне достались. Слышу, позади меня шорох непонятный. Оглядываюсь и чуть ума не лишился… Голова козья траву щиплет метрах в пяти от меня. Я сначала подумал, что кажется это мне. Лицо растираю свое, чтобы кровь в мозги поступать стала… А нет… Голова козья травку мою щиплет. Представляешь, туловища нет, голова только. Я оглядываюсь, думаю, может, мимо кто идет, чтобы позвать чудо такое посмотреть, а нет никого. Набрался я смелости, обошел голову, ногой даже попинал, где туловище должно находиться. Нога по воздуху проходит. Нет туловища. Да если бы я вчера рюмку-вторую выпил, я бы понял все. Так ведь не пил я, трезв как стеклышко. Я руку протянул, к рогам прикоснулся… Настоящие. Живая коза. Не знаю, то ли напугал я ее, но голова посмотрела на меня и исчезла… Будто ластиком стерли. У меня даже сердцем плохо стало.