Крылатый штрафбат. Пылающие небеса (сборник) - стр. 50
– Я – «Леопард, вас понял. «Туман», уходим левым разворотом!
Два «Яка» выполнили маневр слитно, будто были единым целым. «Мессершмитты» открыли огонь с дальней дистанции и, естественно, попаданий не добились. Решительно маневрируя, верткие «яки» сковали боем «худых».
А пара ЛаГГ-3 тем временем в хвост и в гриву лупила немецкие пикировщики. Одной короткой очереди 20-миллиметровой пушки, крупнокалиберного пулемета и двух обычных хватало, чтобы превратить неуклюжий «лапотник» в огненные ошметки.
Александр Волин выполнил петлю Нестерова. Огненные плети пулеметно-пушечного огня «Мессершмиттов» остались внизу, загибаясь по дуге вниз. Вытянутые, «худые» силуэты «Мессершмиттов» мелькнули внизу.
– Ведомый, прикрой – атакую! – Александр Волин, продолжая нисходящую траекторию мертвой петли, зашел в хвост ведущему «мессеру».
Дымно-огненные струи трассеров прошили воздух совсем рядом с угловатой кабиной «Мессершмитта». Ведущий немецкой пары не выдержал и отвалил в сторону, подставляя под удар своего ведомого.
– «Туман», атакуй – прикрываю!
Истребитель Туманишвили покачал крыльями и ринулся вперед. Сверкнули трассы пушки и пулеметов, оставляя огненные отметины на фюзеляже и крыльях «Мессершмитта». Он задымил и свалился в штопор.
В яростном воздушном бою ревели перегруженные моторы, хрипло рычали в ларингофоны летчики. Воздух разрывали в клочья бешено вращающиеся лопасти винтов и огненные трассы пушек и пулеметов. Рушились огненными факелами в Волгу сбитые наши и немецкие самолеты. Белели купола парашютов спасшихся летчиков. И на каждый сбитый краснозвездный «ястребок» приходилось по два-три, а то и больше уничтоженных немецких стервятников.
Переправы внизу жили. Все так же шли в Сталинград пополнения, становясь непреодолимым щитом для непрерывно атакующих гитлеровцев. У бойцов-сталинградцев в боях выковалась такая воля к победе, что никому ничего не надо было приказывать, мы самостоятельно действовали так, что никакому врагу было не удержаться в развалинах города. Мы уже стояли насмерть не по приказу командования, а по приказу собственного сердца. И за Волгу бы никогда не отступили!
Возвращаясь на свой аэродром с полностью опустошенными патронными лентами и с «сухими» баками, Волин вдруг задумался.
В воздухе он часто видел немецкие истребители, размалеванные карточными тузами, драконами, какими-то фантастическими змеюками. Но нигде он не видел лозунгов: «За Фатерлянд!»
А у нас же истребители сплошь и рядом были разрисованы красными стрелами и молниями и самыми решительными лозунгами: «За Родину!», «За Сталина!», «За сбитых товарищей!», «За Васька и Жору!», «Мститель!», «Смерть фашистам!».
Наши летчики сражались за свое Отечество. За свою родную землю, всем миром, и Победа у них была одна на всех, за которую они платили огромную цену! И награждала их – Родина!
А «фрицы» сражались каждый за себя, за свой личный «Ржавый крест». И получали в итоге крест осиновый.
Глава 11
«Девичье царство»
В непрерывных боях прошла неделя, летчики-штрафники в день выполняли по пять-шесть вылетов. Люди валились с ног от усталости, но о том, чтобы отказаться от боевого вылета, и речи быть не могло. Врага нужно было остановить любой ценой.
В очередной раз Волин вылетел на задание, на этот раз один. Ему предстояла воздушная разведка – в лабиринте разрушенных кварталов и улиц Сталинграда скрывалась немецкая гаубичная батарея, ее и нужно было обнаружить.