Крылатая парусами - стр. 24
- Ты кого подкупить задумала, тварь?! Нищая сбрендившая девка. Кто ты?!
Киаран попыталась сфокусироваться на холёном, привлекательном лице Таяна, искажённым отчего-то злобой и ненавистью к ней, к Киаран. Следом пришли воспоминания о пытках и побоях. Правда, и лица учителей растаяли в воздухе, вернулись отвратительные рожи истязателей.
Коротышка нехорошо покосился на дыбу и всё внутри Киаран сжалось. Только не дыба, нет… Хватит ли у неё мужества и упрямства не признать того, чего от неё добивались. Что она - никто. Изменница и дочь изменника. Потерявшая земли, корабли, титул, имя… вообще всё.
- Кто ты? - повторил толстяк, направляясь к дыбе. Не глядя на Киаран, любовно похлопал отполированные несчастными предшественниками леди Бэхингем доски, провёл крючковатыми пальцами по проржавевшим цепям.
Не в силах оторвать взгляд от покатых плеч и горба толстяка, Киаран проговорила:
- Леди Киаран Бэхингем. Единственная законная наследница герцога Бэхингема. Помимо меня у отца двадцать восемь сыновей. Четверо, старшие - королевские капитаны, герои войн, корсары, те, что помладше, пажи, виночерпии и оруженосцы во влиятельных домах, трое - близнецы и ещё один - совсем малютки, в настоящий момент находятся в замке, в герцогстве Бэхингем. Семеро - защитники королевства Таллия, братья ордена Тигриного Когтя…
Запнувшись, она начала дрожащим голосом перечислять их имена.
- Она двинулась умом, - скривившись, точно у него заболел зуб, худой. - Сломалась.
- Ничего, щас на дыбе растянем, мигом в разум войдёт. И в измене признается, никуда не денется.
- Что-то сомневаюсь. Я таких упрямых сроду не видывал, а сам знаешь, кого у нас в гостях только не было. Приказ ведь не калечить и не уродовать. А как ещё из дурной бабы признание выдернуть? Их светлость сами бы попробовали.
- И не говори, какая уж тут работа, в таких условиях-то. Ноздри ей вырвать бы, уши, как свинье, отрезать, а после дать на себе полюбоваться в зеркало. Мигом бы от прежнего имени отреклась.
- Так может…
- Я те щас самому уши отрежу и жрать заставлю. Приказано - не уродовать, значит не уродовать. Помоги лучше на дыбу снести. Сама не дойдёт, поди.
«Сейчас меня развяжут, - медленно, как тянучка ползли мысли Киаран. - Развяжут. И я им покажу…»
Не показала.
В себя пришла от острой боли в плечах и бёдрах, а ещё от чьего-то истошного крика, в котором мгновением позже узнала свой собственный.
- Кто ты?! - практически рычал над ней палач и Киаран начинала быстро-быстро шептать историю своего рода, своей семьи, герцогства Бэхингем…
Звуки собственного голоса странным образом успокаивали, тянули за собой в спасительную чёрную и пустую глубину.
Киаран следовала за ними, и даже ледяная вода больше не могла заставить её поднять веки.
Сверху раздавались голоса палачей, они спорили и бранились, в основном на неё, на Киаран, только звали её вовсе не леди Бэхингем, а грязной девкой и изменницей.
Но чёрная глубина на проверку оказалась не такой и глубокой. Не то, что утонуть - и поплавать толком не поплаваешь.
Вместо благословенного забытья она снова оказывалась в замке, приходила в себя со связанными за спиной руками и колодками на ногах.
Её снова поднимали за волосы и тычками в спину и плечи гнали по собственному замку.
На середине лестнице она споткнулась, скатилась вниз кубарем.